"Ольга Чигиринская, Екатерина Кинн. Дело земли (В час, когда взойдет луна) " - читать интересную книгу автора

как Райко никогда не удавалось двигаться в придворных одеждах. В другое
время Райко смутился бы этим сравнением, теперь же смущаться не стал - не до
того. В глазах еще стояли разметанные в пыли шелка убитой девицы, в ушах
звенели презрительные слова, что бросал ему господин тюнагон Фудзивара
Канэиэ, из дома которого были убитые прислужницы. Много при дворе людей,
положением выше тюнагона - но господин Канэиэ изволит быть родом из северных
Фудзивара, он сводный брат императрицы-матери государя Рэйдзэй, он член
Великого Государева Совета[25] - а потому начальник городской стражи должен
в его присутствии сидеть, склонившись, головы не поднимая - даже если бы на
его совести не было двух нераскрытых убийств. Потому что при дворе даже
кошки изволят состоять в пятом ранге, а сам Райко - в шестом.
Хранитель покоев велел подать сладкого сакэ и к нему - рисовых пирожков
с острой начинкой. Райко не знал, отчего господин Минамото - случайно, по
его словам, - услышав гневные речи тюнагона, проникся сочувствием к такой
мелкой птахе, как он - однако был рад, как говорится, и за паутинку
ухватиться.
Говорили поначалу о пустяках, Хиромаса расспрашивал о делах в восточных
провинциях, о здоровье отца и братьев - но видно было, что только ради
приличия. И лишь после того, как обсудили всех предков Райко, вплоть до
сиятельной особы Шестого принца,[26] Хиромаса соизволил перейти к делу.
- Положение ваше, надо признать, весьма скверное, и даже не потому что
чуть ли не беса подозревать приходится, а потому, что за всем этим
чувствуется рука человека, сидящего высоко.
Тут один слуга внес на лаковом подносе закуску и сакэ, а другой -
жаровню с пылающими углями. Господин Хиромаса примолк, ожидая, пока оба,
исполнив свою службу, выйдут из покоев. Райко приметил, что по правую руку
от них - веранда, выходящая в сад, а по левую - освещенные комнаты, так что
если бы кто-то начал подкрадываться, чтобы послушать разговор - тень его
непременно упала бы на седзи. А господин Хиромаса, увидев, что Райко это
приметил, улыбнулся.
- А в таких случаях, - продолжал господин Хиромаса, - будет ли найден
преступник, нет ли - вы все одно наживете могущественного врага. Если демона
не отыщете - будет против вас враждовать господин Канэиэ. Если отыщете - кто
знает, чью злобу возбудите... Бедственное ваше положение возбудило в моем
сердце жалость.
- Признательность сего жалкого человека никакими словами выражена быть
не может, - глубоко поклонился Райко.
- А вы выпейте сакэ - язык-то понемногу и развяжется, слова отыщутся...
Подавая пример, Хиромаса первым взял в руки чашку из китайского
фарфора - голубого, хэнаньской работы. Райко теперь неловко было
отказываться, хотя он собирался. Юноша взял чашку, согрел руки, пригубил.
- А доводилось ли господину Хиромасе когда-либо сталкиваться с духами и
нечистью? - Райко посмотрел в опустевшую чашечку.
- Нет, не доводилось. Хотя россказней я слыхал немало. Горожане,
простой народ, готовы видеть под каждым кустом кицунэ, а в каждой луже -
каппу. Ночные грабители, бывает, раскрашивают лица и выдают себя за они, чем
нагоняют страху на людей. А впрочем, их нравы вам известны. Да и кугэ[27]
суеверны не меньше простолюдинов. Не иначе как до вас дошли слухи о том, что
свою бива я выиграл в состязании у демона, что тревожил людей возле ворот
Расемон?