"Мейвис Чик. Интимная жизнь моей тетушки " - читать интересную книгу автора

Вирджиния увидела в этом очередное оскорбление.
- Мы их разделим, - заявила она о деньгах.
Я предложила отдать деньги фонду по борьбе с раком. Опять ошибка.
- Ты, возможно, можешь себе это позволить, - прошипела она. - Мы - нет.
И все хорошее, что копилось между нами во время болезни матери, разом
исчезло. Мы вновь ступили на тропу войны. И потом отношения между нами
изменялись только к худшему.
Вирджиния опоздала к революции шестидесятых. Она работала в банке, и
считалось, что у нее прекрасное место, до того как грянули шестидесятые, и
уже не могла попасть в художественную галерею, и замуж она вышла за
сантехника, а не за адвоката. За синего воротничка - не белого. Уйдя из
фирмы отца, Брюс так и остался одиночкой и превратил установку сантехники в
искусство. После того как он смонтировал нам систему отопления, мы
показывали друзьям его трубы. Такого никто никогда не видел. Медная
симфония. Моррис Луис* в трубах. Ему не приходилось давать рекламные
объявления. Когда я консультировала реконструкцию, лондонской подземки,
которая открыла многие достижения строителей эпохи королевы Виктории, я
сказала Брюсу, что они напомнили мне о его работе. Чистое искусство ради
искусства. Он пошел посмотреть. Вирджиния подумала, что я кичусь своими
знаниями и втаптываю его в грязь, сравнивая не пойми с кем.
______________
* Луис, Моррис (1912-1962) - американский художник-минималист, один из
основоположников жанра.

- Опять ты учишь всех жить, - заявила она. Тут даже Брюс не выдержал и
предложил ей заткнуться. Но сближения у нас больше не получалось,
приходилось все время быть настороже, одно необдуманное слово и даже
восхищение их новым внутренним двориком или какой-то покупкой в любой момент
могло вызвать взрыв негодования. Обычный разговор давался нам с трудом. Я
поднялась в лучший мир, она осталась в прежнем, а потому жутко завидовала.
Не считала свою младшую сестру достойной того, что ей досталось. К счастью,
у меня была Кэрол. Вирджиния злилась на меня и из-за нее. По ней, лучше бы
меня не было вовсе.
Я никогда не понимала ее. Мне представлялось, что успех или удачу
близкого человека положено праздновать, но ни в коем случае не исходить по
этому поводу желчью, а кроме того, Вирджиния и Брюс тоже не бедствовали с
большим домом в Кингстоне и купленной на пару с еще одной семьей маленькой
виллой в Испании. Их сын, Алек, - банковский менеджер в Лидсе, дочь,
Колетт, - детский тренер и бегает марафон, когда есть такая возможность. Так
что, как говорил Брюс, "результат есть". Но моей сестре этого не хватало.
Вирджиния гордилась тем, что я вышла замуж за преуспевающего, хорошо
зарабатывающего адвоката, но при этом страшно мне завидовала. Я лишь один
раз позволила себе огрызнуться, после свадьбы Колетт, когда она сказала:
- Конечно, в медовый месяц они не поедут на Барбадос, - (мы оплатили
нашему сыну Джону свадебное путешествие на этот остров), и слишком уж часто
повторяла: - Извини, это всего лишь рейнвейн, не шампанское.
- Рейнвейн, - ответила я, выведенная из себя, - выдает твое
происхождение. Куда уместнее было бы белое бургундское...
Так что из сестринского общения выпало еще шесть месяцев. К счастью, я
вовремя сдержалась, чтобы не сказать ей, что заработала свой сапфир, что