"Елена Чижова. Преступница" - читать интересную книгу автора

Географию она любила. Даты, и здесь всплывавшие время от времени, были
случайными и безопасными: в таком-то веке открыли Америку, но она
существовала и раньше, безо всяких открытий. В особенности Валя любила
раскрашивать контурные карты: материки, океаны, горные хребты - каждому
ландшафту свой цвет, похожий на настоящий. Изотермы и изобары порхали, как
птицы, попавшие в клетку параллелей и меридианов.
Девочки оказались правы. На истории пылу поубавилось, да и члены
комиссии, если сравнивать с прежними, выглядели хлипко: три неприглядные
тетки, каких полным-полно в любом техникуме. Они суетливо перебирали
бумажки, путались в фамилиях, каждого выслушивали всей троицей, и в этой
бесконечно длящейся суете ничего не стоило, пристроившись на заднем ряду,
пролистать пособие для поступающих, свериться с датами. На экзамене Валя и
словом не перекинулась с Машей-Марией, однако, наблюдая со стороны,
отметила: сидя напротив заполошных теток, Маша-Мария держалась спокойно. От
прежней, робкой и скованной повадки, поразившей Валю на математике, теперь
не осталось и следа. Маша-Мария рассказывала о русской науке первой четверти
XIX века, и, невольно прислушиваясь к фамилиям, Валя дивилась ее
начитанности. Учебникам такая обширность не снилась.
С одной датой Валя все-таки напутала. Вопрос касался раздела Польши, и
то ли в пособие вкралась опечатка, то ли она не туда подглядела, но по
Валиному получалось, что Екатерина II, не успев взяться за дело,
передоверила его своим потомкам.
На этот раз Маша-Мария ждала за дверью. Услыхав о четверке, она кивнула
и предложила пройтись по Невскому. Шагая вдоль канала, Валя оглядывалась по
сторонам и думала о том, что осталось всего ничего, последний экзамен, и эта
красота, поглядеть на которую приезжают со всех концов страны, станет
принадлежать ей по праву, как этой ленинградской девочке.
"Я слушала твой ответ..." - Валя замолчала, стесняясь продолжить, но
Маша-Мария поняла. "А, ерунда! Просто я готовилась на исторический", -
Маша-Мария глядела в сторону, на выгнутую колоннаду Казанского. "И что,
передумала?" - Валин взгляд коснулся креста. "Можно сказать и так. Что-то
вроде", - Маша-Мария ответила отчужденно. "А я... я как-то боюсь истории", -
Валя призналась вдруг. "Конечно, материала много, с наскоку выучить трудно,
но рано или поздно, когда начинаешь понимать взаимосвязи..." - "Нет, - Валя
прервала на полуслове, торопясь договорить о своем, - не экзамена, я не
знаю, как сказать, я боюсь самой..." - не поднимая глаз, она рассказала о
страшном эсэсовце, идущем с тросточкой по тщательно выметенному плацу.
Маша-Мария выслушала, не перебивая. "Странно, - она сказала, - иногда я
тоже об этом думаю, не совсем такими словами... Этому нельзя поддаваться", -
она закончила с напором. "Я понимаю, - Валя откликнулась, - это - вульгарный
идеализм". Маша-Мария оглянулась изумленно: "Кто-кто?" И Валя сникла.
"Знаешь, здесь в институте есть какая-то специальность, "Экономическая
кибернетика" кажется, на "Промышленном". - Она заговорила о другом, лишь бы
переменить тему. - Говорят, туда одних медалистов или по блату, но ты, я
слышала, как ты отвечала, и на математике, и сегодня... Это какая-то
особенная специальность, так вот, я думаю, ты - могла бы".
Они стояли у перехода, и красный светофор, преграждавший путь, горел,
пробиваясь сквозь марево. "Во-первых, не вижу разницы, - Маша-Мария
закрылась рукой от палящего света, бившего ей в лицо, - а, во-вторых, этот
твой эсэсовец с тросточкой... Странная история, но оказалось так, что он