"Ольга Чигиринская. Мятежный дом" - читать интересную книгу автора

скорбь. Когда в зал вошел человек статусом повыше, чем обычный бангер -
этикет сразу же переменился: рядовые бойцы поприветствовали его коротким
поклоном. Зато он, в свою очередь, начал обмениваться со следующим равным,
вошедшим в зал, такими же радушными объятиями - но уже без скорбных
выкриков: погибший был обычным стрелком, и высшие по отношению к нему
выражали скорбь скупо. Бурные проявления чувств разрешались только тому из
высших, кто состоял с низшим в родственных отношеньях или в любовной связи -
но таковые, похоже, отсутствовали.
Места бандиты тоже занимали по рангу. Ближе к низенькой сцене садились
командиры, рядовые - ближе к дверям. Ганта старался не замечать Элала -
теперь уже трудно было притворяться крутым, когда все видят, что твое
место - в крайнем левом углу.
- Сядь сзади меня, - прошипел он, не оглядываясь, и Элал сел, где
сказано.
Зал наполнился народом и девушки принесли легкие напитки. Ганта и его
звено дали понять Элалу, что ждут от него застольного прислуживания, и он не
стал возражать.
Когда кувшин опустел и принесли второй, в зал вошел человек, при
появлении которого все встали: Габриэль Дельгадо, известный как Габо Пуля Не
Берет, или просто Габо Пуля. Это был ближайший советник, заместитель и, по
слухам, любовник Гор Нешер. Его появление значило, что Гор будет здесь с
минуты на минуту. Поэтому все ждали стоя, пока он не прошел к своему месту -
столику у самой сцены, где стояло всего два стула. И когда он прошел - не
сели, а продолжали ждать вместе с ним, пока в зал не спустилась по
ступенькам очень тонкая и коротко стриженая женщина с огромными,
изжелта-зелеными глазами. Ее брючный костюм полыхал кармином, и полные губы
на бледном лице горели, словно цветок на снегу.
- Здравствуйте, господа, - сказала она. - Садитесь. Харнама сегодня
ушел от нас, и мы проводим его. Габо, я хочу слышать музыку.
На сцене появился дуэт музыкантов - гитарист и певица с мультивоксами.
Песня, которую они запели, была спокойной, но таила в себе какую-то
внутреннюю энергию, как выключенный флорд. Языка ее Элал не понимал, но,
судя по тому, как строго певица взмахивала рукавами, как ее игра была
очищена от малейшего намека на игривость - это была не любовная песня.
Официантки начали разносить блюда. Элал ел мало и много наблюдал,
стараясь запоминать лица и имена. Увы, о покойнике сегодня говорилось
больше, чем о всех живых вместе взятых, но и по этим репликам Элал составил
себе какое-то представление о взаимоотношениях в банде. Главным же образом
он старался наблюдать за Гор. Он знал, что она недолго пробудет здесь - она
терпеть не могла пьяных оргий, но требовать от своих людей поста и
воздержания тоже не собиралась, поэтому покидала такого рода мероприятия
довольно рано. Элал извертелся весь, стараясь выдумать удобный предлог,
чтобы попасть ей на глаза - но как оказалось, предлога не надо.
- Нас было сорок четыре, когда мы шли на дело, - сказала Нешер,
поднявшись для короткого слова по умершему. - Харнама погиб, и мне жаль его,
потому что он был хорошим бангером. Но сейчас я вижу, что нас опять сорок
четыре. Ты, мальчик, - ее накрашенный ноготь, как показалось Элалу,
протянулся через весь зал и уколол его в грудь. - Встань и отвечай, откуда
ты.
- Я... - Элал облизнул губы, потом рывком поклонился, потом снова