"Ольга Чигиринская. Мятежный дом" - читать интересную книгу автора

двинулся в направлении Храмовой Дороги. Эта широкая улица (где действительно
полно было храмов самых разных религий) соединяла Муравейник и Высокий
Город. Штаб-квартирой Итивакай в Высоком Городе был ресторан и игорный дом
"Дарума", и путь до него лежал неблизкий, так что если Элал хотел поймать
кого-то на входе (а еще лучше - прийти с запасом), ему следовало
торопиться - ведь пользоваться общественным транспортом он не мог, все свои
деньги он истратил на покупку бутылки дорогого вина, а пешком путь туда
лежал неблизкий. Вот когда он сделается бойцом Итивакай, он сможет хоть
каждый день раскатывать в наемном портшезе. Даже самый последний бык в банде
не ездил общественным транспортом и никуда не ходил пешком. Те, у кого не
хватало пока денег на машину, брали наемные экипажи.
У Элала был в банде знакомец, Ганта, служивший когда-то помощником
бортмеха на корабле, где отец Элала был капитаном. Этот парень мог составить
ему протекцию, и Элал сейчас сильно на него рассчитывал. Ночью они потеряли
бойца - значит, будут поминки, и этого шанса упускать нельзя.
Из дверей храмов тянуло куреньями, голографические штендеры мигали
всеми цветами радуги, заманивая паству, наперебой предлагая амулеты,
чудотворные снадобья и, конечно, заступничество бога за умеренную цену.
Храмовая улица была удачной прелюдией к Высокому городу - если ты шел из
Муравейника. И наоборот.
Элал остановился перед одним из алтарей, порезал свою ладонь и помазал
губы бога собственной кровью. Больше у него ничего не было - только своя
плоть и кровь, которую он рассчитывал продать в Итивакай. Все свои деньги он
тратил на приличную одежду - не щегольскую, как у Сета, а просто пристойную.
Но еще больше уходило на то, чтобы угощать эту скотину, Ганту, и его девок.
Ничего, это недолго, сказал он себе, поправляя прическу перед витриной.
Сегодня. Все должно решиться сегодня. Данг мог бы выиграть все это в
лотерею, но он лежит побитый и вспоминает, как дышать, а Флорд - блаженный
дурак, и лишь у него, Элала, все получится как надо...
Остаток времени до вечера он провел в маленьком парке перед "Дарумой",
стараясь не попадаться на глаза охране, но при этом видеть вход. И когда у
пандуса запарковался карт Ганты, Элал встал и пошел - достаточно быстро, но
(как ему казалось) несуетливо.
- О, привет, Ганта, - сказал он, как бы случайно проходя мимо.
- Не сейчас, - в нос (пущей суровости ради) сказал Ганта. - Мы бангера
потеряли. Будем поминать.
- Так вот, я услышал, что у вас такое горе, - заторопился Элал. Ганта
уже шел ко входу в кабак, и мальчишка испугался, что не успеет. - Вот, купил
в подарок, не побрезгуйте...
Ганта остановился за три шага до входа, осмотрел придирчиво дорогую
импортную бутылку, а потом одобрительно кивнул и сказал охраннику, кивнув
через плечо на Элала:
- Этот со мной.
Сердце в груди юного Сурка подпрыгнуло от счастья. С этой секунды он
уже не принадлежал к числу побродяжек, которых следовало гнать от "Дарумы" в
три шеи - он входил в "Даруму" как кандидат в ряды Итивакай.
- Ты же смотри не подведи меня, - шепнул ему Ганта.
В зале не было никого, кроме пяти-шести рядовых быков. Элал скромно
держался в стороне, пока эта братия обменивалась радушными объятиями и
хлопками по спине, громко называя по имени убитого товарища, выражала свою