"Ольга Чигиринская. Ваше благородие (Продолжение романа В.Аксёнова 'Остров Крым') " - читать интересную книгу автора

В Дубаи была пересадка, и нужно было где-то скоротать час до следующего
рейса.
Верещагин спустился по трапу, и с наслаждением ощутил под собой твердую
землю.
Перелеты он не любил. В самолете набор высоты выглядел каким-то
несерьезным. Верещагину нравилось каждый метр вверх отвоевывать у
пространства - нечеловеческим напряжением. А тут - как в лифте. Через минуту
объявляют: высота - шесть тысяч метров над уровнем моря. Еще через две -
девять тысяч метров. Приятного вам полета. Обратите внимание на атмосферный
фронт слева. (Атмосферный фронт висел над Каракорумом и Гиндукушем, задевая
хвостом за Тянь-Шань - Китайская Стена из свинцовых цеппелинов и статических
зарядов) Ориентировочно его высота - пять тысяч метров. (Эфемерный Монблан)
Не волнуйтесь, господа, мы удаляемся от этого фронта со скоростью шестьсот
километров в час. Кстати, господа, мы сядем совсем не в той стране, из
которой улетали! После посадки я попрощаюсь с вами на территории Советского
Союза. Уррааа!
В Дели он окончательно испоганил себе настроение покупкой англоязычного
выпуска "Курьера". Moscow's breaking silence! - провозглашала "шапка".
Москва заговорила, значит. И что же нам говорит Москва? Подписан с Крымом
Союзный Договор?
Словоблудие... Ни черта, кроме словоблудия в обычном советском стиле.
Что вам еще неясно, господа СОСовцы? Они не желают даже продекларировать для
нас те права, которые обещают на бумаге советским гражданам. Это значит -
оккупация. Несколько дней все неугодные будут вне закона. Надо думать,
армия - в верхней части списка.
В Дубаи Артем отправился в бар с твердым намерением набраться. Но,
попав по назначению, понял, что пить расхотелось, а хочется, наоборот, есть.
Мысленно показав себе кукиш, Верещагин остался в баре и заказал "Встречу на
Эльбе".
Невозмутимый бармен смешал пять капель "Столичной" с пятью каплями
"Джонни Уокер" и поставил этот дринк перед Верещагиным.
Капитан осушил "дринк" и заказал мартини, чтобы пить медленно и
печально.
- Russian? - спросил бармен.
- Indeed, - согласился Верещагин.
Бармен утвердил на стойке ополовиненную бутылку мартини, цапнул купюру
и повернулся к следующему клиенту.
Верещагин остался у стойки. Садиться ему никуда не хотелось: за время
полета на заднице, казалось, уже начался некроз. Ну, если не некроз, так
общее онемение. Хотелось дать ногам хоть какую-то работу.
- Простите, милостивый государь... - раздалось над ухом.
- Да, пожалуйста, - отозвался Арт, решив, что он загородил кому-то
доступ к телу бармена.
Старичок, ошибочно принятый им в Дели за немца, с некоторым трудом - он
уже успел "принять" в самолете - вскарабкался на стул. Врэвакуант, -
прикинул Верещагин. Бывший сынок промышленника, а ныне - и сам промышленник,
ничего тяжелее собственного члена сроду в руки не брал, держит акции
"Эй-Ай-Ти", "Арабат-Ойл" и "Ай-Ти-Эй", имеет жену, трех детей мордатых, яхту
и виллу на Южном Берегу. Сейчас будет учить жизни.
- Не имею чести быть знакомым, - буркнул Арт, пытаясь быть достаточно