"Трейси Шевалье. Девушка с жемчужиной " - читать интересную книгу автора

никогда не бывал в другом городе, даже в Гааге, до которой можно было дойти
пешком за два часа.
Я пошла через площадь. В ее центре булыжники были выложены в виде
заключенной в круг восьмиконечной звезды. Каждый ее луч указывал на разные
районы Делфта. Мне эта звезда представлялась центром города и центром моей
жизни. Мы с Франсом и Агнесой играли внутри этой звезды с тех пор, как
достаточно подросли, чтобы бегать на Рыночную площадь. Нашей любимой игрой
было выбрать луч звезды и назвать какой-нибудь предмет - аиста, церковь,
тачку, цветок - и бежать в направлении луча в поисках этого предмета. Таким
образом мы познакомились почти со всем Делфтом.
Но в одном направлении мы не ходили никогда - в Квартал папистов, где
жили католики. Дом, в котором мне предстояло работать, был всего в десяти
минутах от моего родного дома - на дорогу ушло бы не больше времени, чем
требуется, чтобы вскипятить чайник. Но я там никогда не бывала.
Я не знала ни одного католика. Их вообще в Делфте было мало. И они
никогда не ходили по нашей улице и не заходили в наши магазины. Не то чтобы
мы их избегали - просто они держались особняком. Их терпели в Делфте, но им
не рекомендовалось выставлять свою веру напоказ. Так что католики отправляли
свои службы незаметно, в зданиях, которые снаружи и не были похожи на
церкви.
Моему отцу приходилось работать с католиками, и он говорил, что они
ничем не отличаются от нас. Они любят выпить и закусить, петь песни и играть
в карты. Можно было подумать, что он им завидовал.
Теперь я пошла в направлении, куда указывал луч звезды, которого мы
всегда избегали. Я шла медленнее всех - так мне не хотелось идти в
незнакомое место. Я перешла по мосту через канал и повернула налево по улице
Ауде Лангендейк. Канал шел слева параллельно улице, отделяя ее от Рыночной
площади.

Около дома, стоявшего на пересечении Ауде Лангендейк с Моленпортом, на
скамейке рядом с раскрытой дверью сидели четыре девочки. Они сидели по
росту, начиная со старшей, которая, видимо, была ровесницей Агнесы, и кончая
малышкой лет четырех. Одна из девочек, сидевших посредине, держала на руках
младенца месяцев десяти, который, наверное, уже умел ползать и скоро начнет
учиться ходить.
Пятеро детей! - подумала я. И еще один на подходе. Старшая сестренка
выдувала мыльные пузыри через створчатую раковину, пристроенную к концу
полой трубочки - примерно такой же, какую для нас сделал отец.
Остальные девочки вскакивали и хлопали ладошками по пузырям. Девочке,
на коленях которой сидел ребенок, было трудно подпрыгивать, и она редко
попадала по пузырю, хотя и сидела рядом со старшей. Малышка на краю была
дальше всех, и ей не доставалось вообще ни одного пузыря. Та, что сидела
рядом с ней, была самой быстрой: она носилась за пузырями и почти всегда
успевала их прихлопнуть. У нее были самые яркие волосы изо всех четырех
сестер, похожие на кирпичную стену, возле которой они сидели. У младшей и у
той, что держала на коленях ребенка, волосы были светлые и кудрявые, как у
их матери, а старшая пошла в отца и была шатенкой.
Я смотрела, как ярко-рыжая девочка прихлопывала пузыри, прежде чем они
успевали опуститься на диагонально уложенные перед домом серые и белые
плитки. Да, на тебя будет нелегко найти управу, подумала я.