"Сергей Четверухин. Жи-Ши " - читать интересную книгу автора

- А сейчас о ваших легких заработках. Для инсценировки написанных
сценаристами сюжетов в программах "А судьи кто?" и "Твое корыто,
домохозяйка!" требуются типажные исполнители. За роли тридцатилетних стерв,
имеющих претензии к своим мужьям, телеканал платит пятьсот долларов за
съемочный день. Роли побитых жизнью, деклассированных алкоголиков
оплачиваются выше - семьсот долларов за съемочный день. Старушкам, за хорошо
сыгранные жалобы на ЖКХ, пенсионный фонд и лично Чубайса, предлагается
триста долларов в съемочный день. Наконец, статистам в студии, задающим
"гостям" подготовленные редакторами вопросы, в бухгалтерии выдадут сто
долларов за день. Присоединяйтесь!
- Наконец, коротко о курьезах. Известный телеведущий Поплавков, который
за двадцать тысяч евро отсасывает у заказчиков на корпоративах, вчера
обосрался в прямом эфире. В прямом смысле обосрался. Дело здесь не в
банальном недержании. Просто ассистент Поплавкова, добавившая ему в чай
слабительное, сочувствует литерным. Будьте внимательней к прямым эфирам,
дорогие телезрители!
Затем, подражая Уиллу Смиту, изображавшему демиурга в Филадельфии, он
поднимает руку и начинает щелкать пальцами. Каждые три секунды - щелчок!
- Каждые три секунды в мире выходит тираж очередной газеты с
фотографиями голых Пэрис, Кристины, Джоанны, Бритни... - Щелк!
- Каждые три секунды продажный писака сдает редактору очередной лживый
текст - Щелк!
- Каждые три секунды миллиард человек на Планете зомбируется
телевизионным мусором - Щелк!
- Каждую секунду всеми вами манипулируют - Щелк!
- Каждую секунду вы теряете секунду жизни...
На этом парень, не переставая играть саркастической усмешкой,
поднимается с кресла, выключает камеру и, уже себе под нос, бормочет:
- С новостями телевидения вас знакомил Паша Лютый.
Лютый рассказывает всем, что ведет свой род от лондонского клерка Дж.
Альфреда Пруфрока. Эсквайра, не эсквайра - какая разница? Несчастный и
неприкаяный Альфред всю жизнь искал идеальную возлюбленную, ту бесполезную и
неоправданную, которая одним своим существованием уравновесила бы для него
все иглы мира, вонзавшиеся в ранимую душу, доставляя Альфреду невыносимые
страдания. Поэт Томас Стернз Элиот описывал эти поиски в стихотворении
"Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока":


"В гостиной дамы тяжело
беседуют о Микеланджело
Их взгляды знаю я давно
Давно их знаю
Они всегда берут меня в кавычки
Снабжают этикеткой, к стенке прикрепляя
И я, пронзен булавкой, корчусь и стенаю".

Сиятельные Архитекторы! Вы обрекли меня на самую коварную и утонченную
пытку. Видеть и слышать все, но не иметь никакой возможности вмешаться. Да,
я ропщу! Хоть это и считается смертным грехом! Пусть на другую чашу лягут
пацифизм и гуманность - идеалы, с которыми я прожил все эти годы. Я никогда,