"Борис Дмитриевич Четвериков. Человек-легенда (Котовский, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

жизнь, что их связывают навсегда воспоминания о юных, беспечных годах.
Пусть не очень сытная, пусть не лишенная огорчений - все же это была
хорошая пора!
- Ты куда идешь работать? - спрашивали выпускники друг друга.
- Я буду садовником в имении Вишневского, - сообщил Димитрий
Скутельник.
- А я буду работать в бессарабском училище виноделия.
- Ого! Значит, выпивка нам обеспечена!
- И букет роз из оранжереи Скутельника!
- А ты, Котовский?
- Управляющим в имении Скоповского.
- Ты-то сделаешь карьеру!
- Тем более, что у Скоповского, говорят, есть красивая дочка...
- Нет, братцы, те каштаны не про нас!
И они расстались, вновь испеченные агрономы, управляющие и
виноградари.
Нельзя сказать, что новое положение было Котовскому по душе. Имение
"Валя-Карбунэ", большое и благоустроенное, открыло перед Котовским новое,
чего он еще не видел до сих пор отчетливо и что его сразу же неприятно
поразило: это пропасть, которая разделяла крестьян, трудившихся на полях
помещика, и господ, с их роскошью и мотовством.
Сам помещик Скоповский производил впечатление интеллигентного и
культурного человека. Он даже щеголял тонкостью обращения и высокими
запросами: у него была и богатая библиотека, и дорогие картины. Он любил
говорить о просвещении, о прогрессе человечества... Но все-таки он не
понравился Котовскому с первого же взгляда.
Да, он выписывает толстые журналы - "Вестник знания", "Русское
богатство", - а кроме черносотенной газеты "Новое время" к нему приходят и
либеральные: "Русское слово" и "Речь". Почтальон приносит приложения к
журналу "Нива" - собрания сочинений Майкова, Станюковича, Чехова. Много
поступает и иностранной литературы. И вместе с тем этот культурный человек
произносит странные злопыхательские речи. Он не доверяет никому. Все люди
- прохвосты. Каждый норовит меньше сделать и больше получить.
- Я не строю никаких иллюзий относительно этого двуногого. Каналья! И
во всяком случае выгоднее думать о каждом, что он лодырь, мошенник, и
ошибиться в этом, чем, наоборот, оказаться излишне доверчивым и в
результате остаться в дураках.
Котовский слушал с возрастающим презрением. Откуда такое
человеконенавистничество? На чем основано такое самомнение? И чем же
замечателен этот лощеный, нафабренный, в шелковом белье, в бухарском
халате и в колпаке с кисточкой, пресыщенный и самодовольный человек? Может
быть, он осчастливил человечество новыми открытиями? Может быть, он создал
духовные богатства? Почему он будет жить в вечном празднике, в
излишествах, в неге?
Котовского удивило, например, что, получая из собственных своих
садов, возделанных чужими руками, лучшие сорта винограда, яблок, слив,
имея огромные запасы и свежих фруктов, и сушеных, и в вареньях, и в
пастилах, и в маринадах, помещичье семейство еще выписывает из-за границы
ящиками и корзинами всевозможные заморские диковины. К ним привозят
ананасы и бананы, кокосовые орехи и финики... да всего и не перечислишь,