"Г.К.Честертон. Страшный смысл одного визита ("о Брауне")" - читать интересную книгу автора

(если вы не истолкуете ложно мои слова), что фраза "А ну, давай, Билл" ни в
коей мере не отличалась той изысканностью тона, которая, как я уже заметил,
была присуща мисс Маубри. В сущности говоря, такой тон не вяжется с
упомянутой фразой.
Итак, я удивился. Но я был просто поражен, когда, уже взяв зонтик и
шляпу, увидел, что у самой двери стоит худощавая дама, загораживая выход.
Она по-прежнему вязала, и я подумал, что все это - девическая причуда,
связанная с тем, что я решил уйти.
Я вежливо сказал: "Простите, мисс Джеймс, что потревожу, но я вынужден
удалиться. Мне..." - И тут я умолк, ибо ее ответ, при всей своей быстроте и
деловитости, вполне оправдывал мое изумление. Ответ я тоже записал.
Поскольку я не знаю, что он значит, сообщу, как он звучал.
Мисс Джеймс, - викарий вгляделся в свой листок, - произнесла: "Пшел,
рыло" - и прибавила нечто вроде: "А то как врежу" или, возможно, "вмажу", а
наша почтенная хозяйка, мисс Брэтт, стоявшая у камина, произнесла: "Сунь его
в мешок, Сэм, чтоб не орал. Будешь копаться, тебе и врежут".
Голова моя пошла кругом. Неужто и впрямь, думал я, незамужние дамы
объединяются в какие-то тайные, мятежные сообщества? Словно в тумане, я
вспоминал времена, когда занимался античной словесностью (и я отдал дань
науке, что поделаешь!), и мне приходили на память таинства Bona Dea {"Добрая
богиня" (лат.) - одна из богинь-матерей в римской мифологии. Культ ее был
тайным, мужчины в священнодействиях не участвовали.}, странные содружества
женщин. Припомнил я и шабаш ведьм. В своем непростительном легкомыслии я
пытался восстановить строку о нимфах Дианы, когда мисс Маубри схватила меня
сзади, и я понял, что это - не женская хватка.
Мисс Брэтт - или тот, кого я знал под этим именем, - держала, нет,
держал большой револьвер и ухмылялся.
Мисс Джеймс по-прежнему стояла у двери, но поза ее была такой
поразительной, такой неуместной, что всякий бы изумился. Она держала руки в
карманах и била пятками; собственно, это был он. То есть он был... нет, она
была не столько женщиной, сколько мужчиной.
Бедный викарий совсем уж растрепыхался, путаясь в мужском и женском
роде; трепыхался и плед.
- Что до мисс Маубри, - продолжал он еще взволнованнее, - она... он
держал меня железной рукой. Ее рука... то есть его рука... обвилась вокруг
моей шеи, и крикнуть я не мог. Мисс Брэтт, вернее, мистер Брэтт, словом,
этот мужчина направил на меня револьвер. Другие две дамы... то есть двое
мужчин, рылись в каком-то мешке. Я понял все: преступники переоделись
женщинами, чтобы меня похитить. Меня, викария Чентси! Зачем? Чтобы я перешел
к нонконформистам? Негодяй, стоявший у двери, беспечно проговорил: "Эй,
Гарри! Просвети-ка старого дурака".
"А, чтоб его, - сказал мисс Брэтт, то есть человек с револьвером. - Так
пойдет".
"Послушай меня, - сказал человек у дверей, которого называли Билл.
Лучше пускай разберется, умнее будет".
"И верно, - хрипло заметил тот, кто меня держал (раньше он, то есть
мисс Маубри говорила иначе). - Давай эту рожу, Гарри".
Человек с револьвером пересек комнату, подошел к женщинам с мешком, то
есть мужчинам, и что-то у них попросил, а потом принес мне. Увидев, что это
такое, я удивился, как еще не удивлялся в этот ужасный день.