"Г.К.Честертон. Ходульная история ("Парадоксы мистера Понда")" - читать интересную книгу автора

- Нет, сказки братьев Гримм, - ответил он. - Не помню, есть ли у них
"Кот в сапогах", но что-то такое есть. По-моему, это лучшая сказка в мире.
Она прочитала короткую лекцию о параллельных сюжетах, а он улыбался про
себя, думая о том, что все эти ученые рассуждения относятся к сюжету,
который только что воплощала прелестная Пэтси Пикклз в шляпе и в трико и сам
Альберто Туцци, родившийся в окрестностях Лондона.
Вернувшись к себе, он увидел у дома миссис Хартог-Хаггард и решил, что
ему снится страшный сон; вероятно, теперь заподозрили его, он ведь беседовал
с тевтонкой. Однако он плохо знал миссис Хартог - она мгновенно забывала
былые подозрения.
- Мистер Понд! - вскричала она - Вы знаете, что там, напротив?
- Кажется, да, - робко ответил он.
- Я не читала эту вывеску! - негодовала гостья. - Все темное, старое...
еще эти кинжалы. Нет, какая наглость! Взял и написал свою фамилию, "Шиллер"!
- Да, он написал "Шиллер", - согласился мистер Понд, - но я не уверен,
что это его фамилия.
- Он живет под чужим именем? - всполошилась она. - Какой ужас!
- Спасибо, - сказал мистер Понд и встал так быстро, что мог показаться
невежливым, - я посмотрю, что тут можно сделать.
Чтобы проверить в третий раз подозрения соседки, он прошел примерно
десять шагов, отделявшие его от лавки Шиллера. Хозяин, с виду очень мирный,
если не подобострастный, стоял среди сабель и ятаганов; и гость, опершись о
прилавок, доверчиво обратился к нему:
- Ну зачем вы это делаете? Они же разобьют витрину из-за этой дурацкой
фамилии! Да, я знаю, вы не виновны. Вы не вступали в Бельгию, на что вам? Вы
не сжигали лувенскую библиотеку, не топили "Лузитанию". Так и скажите!
Почему вам не зваться Леви, как ваши предки, восходящие к самому древнему
священству в мире? Рано или поздно у вас будут беды и с немцами. Не едете же
вы в Стратфорд и не называете себя Шекспиром!
- Против моего народа, - сказал мистер Леви, - много предубеждений.
- Их будет еще больше, - сказал мистер Понд, - если вы не примете моего
совета.
И ушел из лавки к себе.
Широкоплечий мистер Батт встал при его появлении, но Понд махнул рукой
и, закурив сигарету, стал медленно ходить по комнате. Сумерки сгущались, он
часто глядел через улицу, на витрину со странными, старинными саблями, а
между ним и ею вставала рамка еще не убранных лесов - рабочие кончили все,
но не все убрали, и оставшиеся доски мешали смотреть, особенно - в сумерках.
Однажды ему показалось, что мелькнула какая-то тень, и его охватил страх,
тесно связанный со скукой, этим окаменелым нетерпением, которое мы вправе
счесть одной из мучительнейших мук.
И тут он понял, что нет никакой тени, просто в лавке погасили свет и
засверкали своим блеском странные кривые лезвия, похожие на крюк и гибкие,
словно змея. Рассеянно и сонно он подумал о том, какая пропасть лежит между
христианским миром и другой, великой частью человеческой цивилизации, - так
сонно, что уже не мог бы отличить орудие труда от орудия пытки. Быть может,
он вспомнил, что сражается со злым варварством; быть может, там, у
безвредного и несчастного созданья, уловил запах Востока, но тяжесть своей
работы он ощутил, как никогда.
Он встряхнулся, напомнив себе, что надо делать дело, а не страдать