"Гильберт Кийт Честертон. Битва с драконом [Цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

почему они не занялись литературным, поэтическим анализом
этого текста - ведь их отнюдь не ортодоксальные взгляды
вполне разрешили бы такой анализ. По точности, по
безупречности построения мало что может сравниться с текстом
о лилиях. Начинает он спокойно, как бы между прочим; потом
незаметный цветок расцветает дворцами и чертогами и великим
именем царя; и сразу же, почти пренебрежительно, переходит
Христос к траве, которая сегодня есть, а завтра будет
брошена в печь. А потом - как не раз в Евангелии - идет
"кольми паче", подобно лестнице в небо, взлету логики и
надежды. Именно этой способности мыслить на трех уровнях не
хватает нам в наших спорах. Мало кто может теперь объять
три измерения, понять, что квадрат богаче линии, а куб -
богаче квадрата. Например, мы забыли, что гражданственность
выше рабства, а духовная жизнь выше гражданственности. Но я
отвлекся; сейчас мы говорим только о тех сторонах этой
многосторонней истории, которым посчастливилось угодить моде
нашего века. Христос прошел испытания левого искусства и
прогрессивной экономики, и теперь разрешается считать, что
Он понимал все, с грехом пополам воплощенное в фабианстве
или опрощении. Я намеренно настаиваю здесь на этой
оптимистической - я чуть не сказал "пантеистической" или
даже "языческой" - стороне Евангелия. Мы должны
удостовериться, что Христос может стать учителем любви к
естественным вещам; только тогда мы оценим всю чудовищную
силу Его свидетельства о вещах противоестественных.
Возьмите теперь не текст, возьмите все Евангелие и
прочитайте его, честно, с начала до конца. И вот, даже если
вы считаете его мифом, у вас появится особое чувство - вы
заметите, что исцелений там больше, чем поэзии и даже
пророчеств; что весь путь от Каны до Голгофы - непрерывная
борьба с бесами. Христос лучше всех поэтов понимал, как
прекрасны цветы в поле; но это было для Него поле битвы. И
если Его слова значат для нас хоть что-нибудь, они значат
прежде всего, что у самых наших ног, словно пропасть среди
цветов, разверзается бездна зла.
Я хотел бы высказать осторожное предположение: может
быть, Тот, Кто разбирался не хуже нас в поэзии, этике и
экономике, разбирался еще и в психологии? Помнится, я с
удовольствием читал суровую статью, в которой доказывалось,
что Христос не мог быть Богом уже потому, что верил в бесов.
Одну из фраз я лелею в памяти многие, многие годы: "Если бы
он был богом, он бы знал, что нет ни бесов, не бесноватых".
По-видимому, автору не пришло в голову, что он ставит вопрос
не о божественной природе Христа, а о своей собственной
божественной природе. Если бы Христос, как выразился автор,
был богом, Он вполне мог знать о предстоящих научных
открытиях не меньше, чем о последних - не говоря уже о
предпоследних, которые так любят теперь. А никто и
представить себе не может, что именно откроют психологи;