"Гильберт Кийт Честертон. Зеркало судьи [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

Человек этот стоял к ним спиной, низкорослый, в сером
костюме, и единственное, что выделялось в его внешности,
была густая шевелюра, ярко-желтая, как головка огромного
расцветающего лютика Она действительно выделялась, словно
гигантский нимб, и, когда он медленно и угрюмо повернулся к
ним лицом, это сходство произвело какое-то ошеломляющее и
неожиданное впечатление. Такой нимб мог бы окружать
удлиненное, кроткое, как у ангела, лицо, но у этого человека
лицо было злобное и морщинистое, с мощными челюстями и
коротким носом, какие бывают у боксеров после перелома.
- Насколько я понимаю, это мистер Орм, знаменитый поэт, -
произнес отец Браун невозмутимо, словно представлял их друг
другу в светской гостиной.
- Кто бы он ни был, - сказал Бэгшоу, - я вынужден
обеспокоить его и пригласить вниз, где ему придется ответить
на несколько вопросов.
Там, в углу старого сада, ранним утром, когда серые
сумерки обволакивают густые кусты, скрывавшие вход на
полуобрушенную галерею, и позже, при самых различных
обстоятельствах и на различных стадиях официального
следствия, которое приобретало все более серьезный оборот,
обвиняемый отрицал решительно все, утверждая, что лишь
намеревался зайти к сэру Хэмфри Гвинну, но это ему не
удалось, потому что, сколько он ни звонил у двери, никто не
открыл на его звонки. Когда ему указали, что дверь,
собственно, не была заперта, он насмешливо хмыкнул. Когда
ему намекнули, что час для такого посещения был выбран
необычайно поздний, он презрительно фыркнул. То немногое,
что удалось из него вытянуть, звучало крайне туманно либо
потому, что он действительно почти не умел говорить
по-английски, либо же потому, что он ловко притворялся,
будто крайне плохо знает этот язык. Убеждения его носили
нигилистический и разрушительный характер, и такую же
направленность усматривали в его стихах те читатели, которые
способны были их понять; представлялось вполне вероятным,
что дела, которые он имел с судьей, равно как и ссора между
ним и упомянутым судьей, были связаны с анархическими
идеями. Всякий знал, что Гвинна преследовала навязчивая
идея, - ему с недавних пор всюду чудились большевистские
шпионы, как некогда чудились германские. И все же одно
совпадение, замеченное почти сразу же после поимки его
соседа, укрепило в Бэгшоу мысль, что к делу следует
отнестись серьезно. Когда они вышли через ворота на улицу,
им случайно попался навстречу другой сосед убитого судьи,
торговец сигарами Буллер, которого нетрудно было узнать по
смуглому сварливому лицу и неизменной орхидее в петлице - он
был известным знатоком по части выращивания этих цветов. Ко
всеобщему удивлению он приветствовал поэта, тоже своего
соседа, как ни в чем не бывало, словно заведомо ожидал его
здесь встретить.