"Гилберт Кийт Честертон. Пять праведных преступников" - читать интересную книгу автора

последний, самый низкий круг ада, кольцо льда?
Никто не ответил, и он глухо произнес:
- Я - предатель. Я предал соратников и выдал их за деньги властям.
Чувствительный американец похолодел и в первый раз ощутил, как все это
зловеще и тонко. Все молчали еще с полминуты; потом четыре друга громко
рассмеялись.
То, что они рассказали, чтобы оправдать свое хвастовство или свое
признание, мы расскажем немного иначе - извне, а не изнутри. Журналист,
склонный собирать странности жизни, настолько заинтересовался, что все это
запомнил, а позже - истолковал. Он чувствовал, что обрел немало, хотя ждал
иного, когда гнался за странным и дерзновенным графом.

УМЕРЕННЫЙ УБИЙЦА

1. ЧЕЛОВЕК С ЗЕЛЕНЫМ ЗОНТИКОМ

Новым губернатором был лорд Толбойз, известный более как
Цилиндр-Толбойз по причине приверженности своей к этому жуткому сооружению,
которое он продолжал носить под пальмами Египта с той же безмятежностью,
как нашивал, бывало, под фонарями Вестминстера. Да, он преспокойно носил
его в тех землях, где лишь немногим вещам не грозило падение. Область,
которой явился он руководить, будет здесь означена с дипломатической
уклончивостью, как уголок Египта, и для нашего удобства названа Полибией.
Теперь уже это старая история, хотя многие не без основания помнят о ней
долгие годы; но тогда это было событие государственной важности. Одного
губернатора убили, другого чуть не убили; в нашем же рассказе речь пойдет
лишь об одной из трагедий, и то была трагедия, скорее, личного и даже
частного свойства.
Цилиндр-Толбойз был холостяк, однако привез с собой семью - племянника
и двух племянниц, из которых одна была замужем за заместителем губернатора,
назначенного править на время междуцарствия после убийства предыдущего
правителя. Вторая племянница была незамужняя; звали ее Барбара Трэйл; и
она, пожалуй, и явится первой на нашей сцене.
Итак, обладая весьма необычной, выдающейся внешностью, иссиня-черными
волосами и очень красивым, хоть и печальным профилем, она пересекла
песчаное пространство и укрылась наконец под длинной низкой стеной,
отбрасывавшей тень от клонящегося к пустынному горизонту солнца. Сама по
себе стена эта представляла образец эклектики, характеризующей рубеж между
Востоком и Западом. Собственно, ее составлял длинный ряд небольших домов,
предназначенных для мелких служащих и незначительных чиновников и
выстроенных как бы созерцательным строителем, склонным созерцать все концы
света сразу, - нечто вроде Оксфорд-стрит среди руин Гелиополиса. Такие
странности нередки, когда старейшие страны оборачиваются новейшими
колониями. Но в данном случае юная дама, не лишенная воображения, отметила
прямо-таки разительный контраст. Каждый из кукольных домиков имел при себе
узкую полоску сада, спускавшуюся к общей длиннющей садовой стене; и вдоль
этой стены бежала каменистая тропка, обсаженная редкими, седыми и корявыми
оливами. А за этой полосой олив уходили в пустынную даль пески. И уж за
ними где-то далеко-далеко угадывались смутные очертания треугольника,
математического символа, ненатурального своею простотой, вот уже пять тысяч