"Гилберт Кийт Честертон. Преданный предатель ("о Брауне") " - читать интересную книгу автора

другого нет. Просто не пойму, как они смогли организовать вчетвером такую
дисциплинированную и тайную партию. Ее называют Братством Слова, а
правильней назвать Братством молчания. Рядовые члены еще невидимей вожаков.
Встречи четверых хоть и секретны, но как бы и публичны, остальные вообще
неизвестно где встречаются. Обвинить мы можем только главных, но именно их
не можем поймать.
- Так мы никого и не взяли, - сказал финансист.
- Нет, - возразил Гримм, - мы взяли дурака, который открыл нам дверь.
Жалкая добыча, когда идет охота на Каска.
- Спасибо и за мелочи, - сказал король. - Что же говорит ваш дурак?
- Ничего, - отвечал полковник. - Наверное, ничего и не скажет. Он
слишком глуп, чтобы знать и запоминать, такой безмозглый увалень. Говорят,
нанимая лакея, надо смотреть на его ноги. Вероятно, он по-своему предан
хозяевам.
Принцесса впервые обернулась и спросила:
- А королю?
- Мария, - неловко и нервно ответил король, - сейчас уже нет преданных
царедворцев. Современные проблемы так не решить. Люди просто не будут
слушать. А если напомнить им о преданности королю...
- Почему же, - пылко спросила принцесса, - им постоянно напоминают о
преданности кому угодно, кроме короля?
Когда начинается стачка на мыловаренной фабрике, их просят не изменять
мыловарам. Газеты только и твердят о верности партии или лидеру. Но если я
говорю о верности человеку, который предстоит не партии, а всей стране, меня
называют старомодной. Или молодой. Видимо, это одно и то же.
Правитель Павонии глядел на племянницу с некоторой тревогой, словно
котенок на ковре превратился в тигра. Но она продолжала, стремясь выговорить
все:
- Почему король - единственное частное лицо? Другие - люди общественные
или хотя бы карикатуры на общественных людей. Знаете, что я подумала, увидев
этого поэта с пунцовыми усами? Ну, во-первых, я ощутила что-то очень
искусственное, словно это раззолоченная кукла или пляшущая мумия. Но больше
всего меня разозлил павлиний шарф. Я вспомнила о нашем знамени и о предании,
гласящем, что перед королем несли в битву веера из павлиньих перьев. Какое
право он имеет на эти цвета? Мы должны быть пристойными, скромными,
скучными, умирать от хорошего вкуса - мы, но не они! Заговорщики пестры и
пламенны, республиканцы царственней короля. Вот почему они взывают к народу,
как взывали некогда мы! Ваши политики и журналисты дивятся успехам красных.
В том-то и дело, что они - красные, как пэры, кардиналы, судьи, когда те еще
не стыдились своей красоты.
Монарх совсем растерялся.
- Тебе не кажется, - спросил он, - что мы немного отвлеклись? Речь шла
о пустяке, о лакее, которого нужно допросить...
- Я не отвлеклась, - отвечала принцесса, - я о том и говорю. Неужели вы
не видите, что с этим лакеем - то же самое? Все ругают патриотизм или
воинскую верность, и обычные, бедные люди отдают свою верность негодяю.
Ливрея велит хранить ему преданность заговорщику, а мы боимся дать ему
мундир, чтобы он был предан королю!
- Лично мне, - заметил полковник, - очень близки взгляды Вашего
Высочества. Но боюсь, уже поздно давать мундиры.