"Гилберт Кийт Честертон. Алая луна Меру ("о Брауне") " - читать интересную книгу автора

Этому соблазну, этому искушению он и поддался. А вопрос о том, чей это
камень, ему в голову не пришел. Он не думал: "Можно ли красть?", он думал:
"Достаточно ли я силен, чтобы перенести рубин на край света?" Такие вещи я и
имею в виду, когда говорю, что религии различны. Индус гордится духовной
силой. Но то, что он зовет духовным, совсем не совпадает с тем, что мы зовем
праведным. Это значит скорее "не относящийся к плоти" или "властвующий над
материей", словом - относится не к нравственности, а к естеству, к
господству над стихиями. Ну, а мы - не такие, даже если мы не лучше, даже
если мы много хуже. Мы - хотя бы потомки христиан и родились под готическими
сводами, сколько ни украшай их восточной бесовщиной. Мы другого стыдимся и
другим гордимся. Каждый из нас испугался бы, что его заподозрят в воровстве;
он - испугался, что не заподозрят. Когда мы бежали от преступления, как от
змеи, он подманивал его, как заклинатель. Но мы не разводим змей! Эта
проверка сразу ставит все на место. Можно увлекаться тайной мудростью,
носить чалму и длинные одежды, ждать вести от махатм, но стоит камешку
пропасть из вашего дома, стоит подозрению пасть на ваших друзей - и
окажется, что вы просто английский джентльмен. Тот, кто совершил
преступление, скрыл его, потому что он тоже английский джентльмен. Нет,
лучше: он - христианский вор. Я верю и надеюсь, что можно назвать его
раскаявшимся вором, благонамеренным разбойником.
- У вас получается, - засмеялся сыщик, - что христианский вор и
языческий жулик противоположны друг другу.
- Будем милостивы и к тому и к другому, - сказал отец Браун. -
Английские джентльмены крали и раньше, и закон покрывал их. Запад тоже умеет
затуманить преступление многозначительными словесами. Другие камни сменили
владельцев - драгоценнейпше камни, резные, как камея, и яркие, как цветок.
Сыщик глядел на него, и он показал на темневший в небе могильный камень
аббатства*.
______________
* Речь идет о том, что король Генрих VIII (1509-1547) отнял аббатства
у Церкви и отдал их знатным родам как замки.

- Это очень большой камень, - сказал священник. - Он остался у воров.