"Г.К.Честертон. Волшебная сказка отца Брауна ("О Брауне") " - читать интересную книгу автора

врагов. Можно в чем-то пойти ему навстречу, воззвать к его устоям, и он,
пожалуй, откроет тайну, которая касается всего лишь мирского богатства.
Несмотря на сеть воинских постов, выставленных по его же приказу, на
бесчисленные меры предосторожности, Отто был не трус, и, уж во всяком
случае, алчность говорила в нем громче страха. Да и чего, в сущности,
бояться? Ведь во всем княжестве ни у кого из жителей наверняка нет оружия,
и уж стократ верней, что его нет в тихом горном убежище этого святоши,
который питается травами, живет здесь с двумя старыми неотесанными слугами
и уже многие годы не слышит человеческого голоса. С какой-то зловещей
улыбкой князь Отто посмотрел вниз на освещенный фонарями квадратный
лабиринт города. Всюду, насколько хватал глаз, стоят под ружьем его друзья,
а у его врагов - ни щепотки пороха. Часовые так близко подступают даже к
этой горной тропе, что стоит ему крикнуть - и они кинутся сюда, вверх, не
говоря уж о том, что через определенные промежутки времени лес и горный
кряж прочесывают патрули; часовые начеку и в отдалении, за рекой, в смутно
очерченном лесу, который отсюда кажется просто кустарником, - и никакими
окольными путями врагу сюда не проникнуть. А вокруг замка часовые стоят и у
западных ворот и у восточных, и у северных и у южных, и со всех четырех
сторон они цепью окружают замок. Нет, он, Отто, в безопасности.
Это стало ему особенно ясно, когда он поднялся на гребень и увидел,
как голо вокруг гнезда его старого врага. Он оказался на маленькой каменной
платформе, которая с трех сторон круто обрывалась вниз. Позади чернел вход
в пещеру, полускрытый колючим кустарником и совсем низкий, даже не
верилось, что туда может войти человек. Впереди - крутой скалистый склон, и
за ним, смутно видная в туманной дали, раскинулась долина. На небольшом
каменном возвышении стоял старый бронзовый то ли аналой, то ли пюпитр,
казалось, он с трудом выдерживает огромную немецкую Библию. Бронза (а может
быть, это была медь) позеленела в разреженном горном воздухе, и Отто тотчас
подумал "Даже если тут и были ружья, их давно разъела ржавчина". Луна,
всходившая за гребнями и утесами, озарила все вокруг мертвенным светом,
дождь перестал.
За аналоем стоял глубокий старик в черном одеянии - оно круто
ниспадало с плеч прямыми недвижными складками, точно утесы вокруг, но белые
волосы и слабый голос, казалось, одинаково бессильно трепетали на ветру,
взгляд его был устремлен куда-то вдаль, поверх долины. Он, видимо, исполнял
какой-то ежедневный непременный обряд.
- "Они полагались на своих коней..."
- Сударь, - с несвойственной ему учтивостью обратился князь к
старику, - я хотел бы сказать вам несколько слов.
- "...и на свои колесницы", - чуть внятно продолжал старик, - "а мы
полагаемся на господа сил..."
Последние слова совсем нельзя было расслышать, старик благоговейно
закрыл книгу, почти слепой, он ощупью отыскал край аналоя и ухватился за
него. Тотчас же из темного низкого устья пещеры выскользнули двое слуг и
поддержали его. Они тоже были в тускло-черных балахонах, но в волосах их не
светилось морозное серебро и черты лица не сковала холодная утонченность.
То были крестьяне, хорваты или мадьяры с широкими грубыми лицами и туповато
мигающими глазами. Впервые князю стало немного не по себе, но мужество и
привычное умение изворачиваться не изменили ему.
- Пожалуй, с той ужасной канонады, при которой погиб ваш несчастный