"Николай Андреевич Черкашин. Знак Вишну " - читать интересную книгу автора

внутрь сооружения вливался бензин, уничтожавший гарнизон во всех случаях".
Отчет подписал некто Ульрих Цафф, как надо было теперь понимать, - один из
тех, кто сжег отца в доте "Истра".
Метка! На наволочке было вышито U и Z. Он спит на подушках убийцы
своего отца! Мысль эта сразу же показалась Оресту невероятной. Чепуха! Мало
ли немецких имен и фамилий можно придумать на U и Z?! Но ведь это и не
инициалы фрау Ройфель. Белье чужое. Надо бы поинтересоваться - откуда оно?

"Катюша"

Капитан Сулай невзлюбил нового стажера с первого взгляда. Так его
раздражал рост новичка - Сулай сызмальства недолюбливал верзил; раздражала
его и авиационная форма Еремеева, которую лейтенант не пожелал сменить на
общевойсковую. С летчиками у Сулая вообще были сложные отношения. Перед
войной у старшины погранзаставы Сулая курсант-авиатор отбил девушку, на
которой Павел собирался жениться. И еще Сулай не мог им простить
беззвездного неба сорок первого.
У этого летуна на лице за версту видно: "Я - контрразведчик!" Не ходит,
а вышагивает, и "смершевское" удостоверение в кармане так и шевелится.
Такого зубра упустил! Пианист!
В столовой, однако, пришлось с ним сесть за один столик: свободное
место оказалось лишь рядом с Еремеевым. Лейтенант приканчивал картофельные
котлеты.
- Ну как бумажки? - спросил Сулай, чтобы разбить ледяное молчание за
столом. - Что-нибудь интересненькое нашел?
- Нашел...
И тут Орест, сам того не ожидая, рассказал про отчет Ульриха Цаффа, про
отца, про дот под Гершонами... Он рассказывал подробно, так как видел на
хмуром лице Сулая непритворный интерес.
К концу рабочего дня капитан постучал в железную дверь и попросил
прочитать ему те места, где речь шла о взломе перископных шахт...
... Да-да, все было именно так. Сначала на крыше дота раздался слабый,
чуть слышный полуоглохшим людям взрыв. Потом пустая труба - перископ в нее
еще не успели вставить - донесла в капонир удары железа по железу. Это
сбивали, должно быть, не отлетевшую до конца броневую защелку.
Все, кто остался в живых, в том числе и политрук Козлов, с которым
Сулай приполз из развалин заставы к ближайшему доту, собрались в правом
капонире; левый был пробит бетонобойным снарядом. Сверху послышалось резкое
шипение. Потянуло лекарственным запахом... Газы! Все, у кого были маски, тут
же их натянули.
Козлов стрелял из спаренного с орудием пулемета. Снаряды кончились,
шарнир заклинило, и политрук палил наобум, чтобы только показать - гарнизон
еще жив и сдаваться не собирается. Кончилась лента. Зловещее шипение наверху
усилилось...
Они спускались в подземный этаж, задраивая за собой все люки. Но газ
проходил вниз по переговорным трубам, в которые не успели вставить
газонепроницаемые мембраны.
Немцы пустили в нижний этаж воду.
Их оставалось шестеро, и все шестеро, поблескивая в тусклом свете
аккумуляторного фонаря очками масок, принялись забивать переговорные и