"Николай Андреевич Черкашин. Знак Вишну " - читать интересную книгу автора

застыл. Родиков ошеломленно вглядывался в колодезный зев.
Первым опомнился сержант Лозоходов.
- Утоп, гадюка! - метнулся он к колодцу. - Чтобы живым не даться! Во
гад, а?! Во псих!..
- Багор! - осенило лейтенанта. - Срочно багор. Багром достанем...
Через минуту Еремеев уже шарил длинным шестом в темной воде.
- Ничего! - утешал его Лозоходов. - Всплывет...
Еремеев покусывал губы, сдерживая непрошеные слезы. Через три дня у
него кончался стажерский срок... Теперь все.
После такого казуса - прощай контрразведка! Шляпа-растяпа.
Еремеев на минуту представил, как капитан Сулай, лучший "волкодав"
Альтхафена, узнав, что звездный час его жизни, коронный "хват", загублен
юным ротозеем, презрительно сощурит свои глазки - ни бровей, ни ресниц,
процедит свое уничтожающее - "пианист"!
На шум и суету у колодца подоспели командир комендантской роты и
несколько малознакомых Еремееву "смершевцев". Тыкали шестом в дно и Еремеев,
и командир роты, и капитан Родиков, и остальные офицеры, однако ничего не
находилось. Да там вообще ничего не было, кроме ровного песочка!
- Придется вызывать водолазов! - мрачно резюмировал капитан Горновой,
оставшийся за Алехина.
Пока ждали машину с водолазами, Еремеев писал объяснительную записку:
"После того как я разрешил арестованному напиться воды, тот
подошел к колодцу и прыгнул в него с целью самоутопления. В
упущении вражеского диверсанта признаю себя виновным полностью
и безоговорочно. Прошу наказать меня по всей строгости.
Лейтенант Еремеев.
14.07.46 г.".
Приехали водолазы.
Мичман в беловерхой фуражке интересовался глубиной колодца.
- Метра четыре, - отвечал ему Еремеев, слегка воспрянувший при виде
моряков, выгружавших из кузова воздушный насос, шланги и блестящий медный
шлем с круглыми оконцами.
На дармовое зрелище набежал праздный комендатурский люд - шоферы,
писари, стрелки.
Мичман склонился над колодцем и подозвал офицеров.
- Товарищи начальники, не ваш ли там клиент купается?
Горновой и Еремеев свесились в ствол: из воды выдавалось что-то похожее
на спину и затылок.
- Багор, живо! - крикнул Горновой Лозоходову. Сержант принес шест,
подцепил труп за край брезентовой спецовки. В три пары рук они вытащили
окоченевшее тело и положили у колодца лицом вниз.
Моряки забрасывали свои причиндалы обратно в кузов, и мичман,
довольный, что не пришлось возиться с тяжелыми доспехами, по-хозяйски
побивал скаты грузовика.
- Товарищ капитан, осмотреть бы надо, за что он там зацепился. Что-то
долго не всплывал... - догнал Еремеев Горнового.
- Пусть водолаз осмотрит.
Морякам снова пришлось выгружать снаряжение и облачать мичмана в
прорезиненную рубаху. Четыре матроса, растянув ворот, втряхнули туда своего
начальника, привинтили к фланцу шлем, задраили передний иллюминатор и