"Николай Черкашин. Крик дельфина" - читать интересную книгу автора

В полчаса пополуночи Рэйфлинт включил в каюте телевизионный приемник и
попросил Барни поточнее сориентировать антенну. На экране появился диктор в
форме офицера связи.
- Вниманию экипажа "Архелона"! Передаем специальную программу с
видеозаписью ваших родственников и членов семей.
Конечно же, первой выступала Ника. Она говорила сдержанно, как и
подобает жене командира. Видимо, текст обращения ей помогли составить в
центре связи. Ника никогда не употребляла таких высокопарных и правильных
слов о воинском долге, патриотизме, героизме.
Странно и больно было видеть родное лицо, сотканное из голубоватых
строчек телевизионного экрана. Рэйфлинт вдруг понял, что отныне жена
превратилась для него в некий электронный призрак, точно так же, как и он
сам стал для нее ничуть не реальнее телевизионного изображения.
Тощая супруга Роопа произносила все те же скучные слова которые, как ни
странно, казались ее собственными.
И лишь Флэгги, запнувшись на одной из фраз казенного текста, искренне
разрыдалась. Ее тут же убрали из кадра. И Барни бросился к рукояткам
настройки, как будто мог вернуть Флэгги на экран. Естественно, ему это не
удалось, и он долго сидел в радиорубке, прикрыв глаза ладонью и скрежеща
зубами.
Программу закончили выступлением новомодных джазистов. Рэйфлинт
выключил телевизор и велел вахтенному офицеру погружаться.
Затем он открыл бар и налил рюмку арманьяка. В последнее время к этому
лекарству приходилось прибегать все чаще и чаще. После записки Коколайнена
он перестал следить за календарем. Доктор Коко был первоклассный медик, и
если он считал суперлепру неизлечимой, то значит, так оно и есть. Кстати, в
очередном сеансе связи надо будет попросить нового врача. Все-таки сто
человек экипажа... "Бронзовка" "бронзовкой", но погибать от какого-нибудь
аппендицита ничуть не радостнее... Нового врача... Ха-ха! Кто к ним пойдет?!
Разве что с электрического стула. Пускай присылают смертника. Одним будет
больше... Опять же разнообразие - свежий человек оттуда, из того мира, с
того света...

Парадокс судового времени: минуты тянутся часами, а недели пролетают
секундами. После телевизионной встречи с Флэгги время для старшего радиста
Барни потекло еще медленней. На "Архелоне", быть может, для него одного
вращение часовых стрелок имело особый сокровенный смысл. У Барни созрел план
побега. Надо было только дождаться очередного подхода к перевалочной барже.
И Барни дождался...
Тот вожделенный день с самого утра оказался подмоченным кровью.
Едва "Архелон" всплыл, как дюжина моряков, изжаждав-шихся по свежему
воздуху, свету и простору, полезла из рубочной шахты на палубу. Напрасно
старший помощник Рооп пытался остановить их, кричал и ругался. Ахтияр
просто-напросто отодвинул его в сторону. При виде синеватой кромки берега
архелонцы совершенно ошалели. Казалось, будь он поближе, они непременно
попрыгали бы в воду и поплыли к земле не щадя сил. Но приходилось
довольствоваться созерцанием утраченного рая, и тяжелый морской бинокль
переходил из рук в руки. Сэм-торпедист нетерпеливо вырвал его у Ахтияра.
Стюард взъярился. Тяжелый крис с волнистым лезвием вспорол мускулистый живот
обидчика. Сэм, выронив бинокль, рухнул в воду.