"Николай Черкашин. Крик дельфина" - читать интересную книгу автора

к Коколайнену пришли три седых турбиниста. Доктор развернул походную
микробиологическую лабораторию. Сделав первые анализы, он поспешил к
командиру. Надо было срочно превращать один из концевых отсеков в изолятор и
держать там всех больных до конца похода.
- Не надо никаких изоляторов. - мрачно процедил Рэйфлинт.
- Но почему?!
- Я не могу управлять кораблем из изолятора.
И командир показал доктору бронзовые ладони.

Было поздно устраивать карантин потому, что начальные признаки
неизвестной болезни обнаружились почти у всех членов экипажа. Рэйфлинт
вынужден был дать тревожную радиограмму в Генеральный морской штаб. Через
сутки седоусый Барни положил ему на стол ответный дешифрант: "Окончить
боевое патрулирование. Следовать на север. Встать на якорь в миле от
внешнего рейда базы. Командующий флотом".
Обратно возвращались полным, сорокаузловым, ходом. В кают-компании
обедали молча, без обычных шуток. Бар-Маттай ходил по отсекам, искал для
больных слова утешения. Одни слушали его с надеждой, другие - криво
усмехаясь, третьи - их было совсем немного - зло отмахивались.
Каждое утро пастор осматривал тело. Бронзовые пятна не появлялись,
седины в волосах не прибавлялось.
Когда радар "Архелона" отбил на экране бледные очертания родных скал,
пришла новая радиограмма:
"Командиру подводного рейдера-409. С приходом в назначенный район
встать к барже на внешнем рейде. Перенести на баржу контейнер с
биологическим материалом. После передачи бактериологических проб отойти
южнее мыса Шедруп и лечь в дрейф. Ждать дальнейших распоряжений. Командующий
флотом".
Баржу обнаружили сразу. Старая посудина одиноко стояла на двух якорях.
Внешний рейд был пуст.
Коколайнен перенес на ржавую палубу контейнер и выстрелил зеленую
ракету. С удовольствием прошелся по плавучему островку и нехотя перепрыгнул
на корпус субмарины. "Архелон" взял курс на мыс Шедруп.

- Алло, Флэгги! Ты еще не надумала выйти за меня замуж?
- Еще нет.
- Я тебе всегда говорил, что подводники - это камикадзе.
- Что-нибудь с Барни?! - И не только с ним...
- Говори же, ради бога!
- По телефону не могу.
- Тогда приезжай немедленно!
- Но сейчас почти полночь. Мне с утра на службу.
- Черт побери, у меня четыре комнаты, и все пустуют!
- О! Наконец-то я слышу речи не девы, а жены... Еду.
Помощник флагманского эпидемиолога капитан медицины О'Грэгори повесил
трубку уличного автомата. Не надо было бы называть имени Барни. Телефон
наверняка прослушивается... Хотя вряд ли тому, кто сидит в подземелье с
наушниками, известно, кто такой Барни и где именно он служит. Главное, что
эта недотрога Флэгги впускает его в свою крепость. А уж за полночь в пустой
квартире он найдет общий язык и с монахиней... Конечно, О'Грэгори не так