"Николай Черкашин. Пламя в отсеках " - читать интересную книгу автора

Евгения Ванина, любезно предложил спуститься в глубокий стальной колодец
входного трапа. Путь вниз пролегал сквозь объемистую капсулу всплывающей
спасательной камеры (ВСК). Я пробирался вслед за командиром в зарослях
стальных корневищ, ныряя в норы межотсечных людопроводов, шлюзовых
тамбуров, люков. В этом стальном чреве человек, протискивающийся,
пригибающийся, извивающийся, выглядит как некий червячок, забравшийся
внутрь исполинского машинного организма, который живет своей собственной,
никому не подвластной жизнью. Строго по часам необитаемые кормовые отсеки
посещают своего рода дозорные, "бродячая вахта" - на языке лодочных
остряков.
Любой пожарный инспектор, из тех, кто жучит домоуправов за
загроможденные лестницы, сошел бы здесь с ума при виде того, как
загромождены огнеопасной техникой отсеки и в какой тесноте, в каком
неудобстве должны тушить подводники свои объемные пожары.
У них все как у людей, у этих стальных рыбин: вдруг в разгар дел -
инфаркт, короткое замыкание, биение в агонии...
У них все как у людей: и врожденные пороки, и надрывы от перегрузок.
Не знаю, какой диагноз поставит "Комсомольцу" правительственная
комиссия, но, на взгляд большинства моих сотоварищей-подводников, роковыми
для погибшей атомарины оказались именно врожденные пороки. О самом главном
из них - чуть позже.
Известно, что ахиллесова пята всех типов подводных лодок (и дизельных,
и атомных) - распредщиты, которые "коротят" чаще всего прочего
электрооборудования. С них-то и начинаются подводные и надводные пожары.
Корабли горят на всех флотах мира. Увы, это неизбежная дань Молоху
технического прогресса, жертвенная плата за огромную энергонасыщенность
современных кораблей, за чудовищную ударную, огневую мощь. Горят авианосцы
и пассажирские лайнеры, крейсера и танкеры, атомарины и дизельные
подлодки... Горят каждый год, а то и каждый месяц, если брать мировую
статистику.
Противоборство огня и средств тушения в точности копирует диалектику
брони и снаряда. "Дурная бесконечность", как определил бы ее Гегель, ибо
война "льда и пламени" идет с переменным успехом и никогда не завершится
вечной победой. Современный корабль есть оружие обоюдоострое, опасное не
только для врага, но в немалой степени и для того, кто им владеет. Моряки,
однако, никогда не были фаталистами. По воле волн плыли лишь их трупы, но
не они сами. Бороться со стихиями (в том числе и огненной) всегда было
профессиональной обязанностью мореплавателя, его уделом, его судьбой.
Сегодня есть корабли, на которых арсенал средств борьбы с огнем не уступает
по разнообразию и количеству боевому вооружению. Это спринклеры и
огнетушители всевозможных зарядов, системы затопления и орошения,
химическое и пенное тушение. Увы, порой и вся пожарная рать не в силах
справиться с буйством огня. И все же каждый командир, получив доклад о
пожаре, исходит из того, что шансы на успех есть всегда, игра стоит свеч и
очаг возгорания может быть задушен в самом начале, на худой конец -
локализован. К пожарам, к возможности таких несчастий моряки, если не
сказать, что привыкли, то, во всяком случае, психологически готовы. Отчасти
поэтому большая часть корабельных пожаров тушится без жертв. Другое дело,
что развитие любого пожара непредсказуемо. Дорогу пламени прокладывает не
только горючий материал, но и игра случая, стечение обстоятельств: пожар