"Николай Черкашин. Пламя в отсеках " - читать интересную книгу автора

раньше, чем на верхние яруса. Он бежал за мной и кричал: "В третий
поступает вода!"
Лодка уже тонула, Едва я влез в горловину нижнего люка спасательной
камеры, как из верхнего люка с десятиметровой высоты на меня хлынул столб
воды. Он сбил меня вниз. Я с ужасом понял, что лодка погружается, с
открытыми люками. Это конец!
Мичман Копейка:
- Когда лодка вдруг стала быстро погружаться, я был наверху в
ограждении рубки. Ребята уже прыгали в воду. В крыше рубки есть прорезь для
вахтенного сигнальщика. Я через нее вытолкнул обожженного матроса. Он был
совершенно беспомощный и лежал, закутанный в одеяло, у выдвижных
перископных стволов. Когда я сам высунулся, вода уже закрыла рубку и
хлынула в распахнутый люк ВСК. Бабенко, инженер-механик, заорал: "Задрайте
люк! Там внизу люди!"
Я успел только сбросить крышку, и она захлопнулась на защелку. Надо
было бы крутануть маховик кремальерного запора, чтобы задраить люк
наверняка, как положено, но лодка камнем пошла вниз. Я едва выбрался из
ограждения...

* * *

Ничего этого Слюсаренко не знал. Он только почувствовал, что водопад
прервался и можно снова попытать счастья забраться в спасательную камеру.
Лодка вздыбилась почти вертикально. Испенкова отшвырнуло вниз, на переборку
отсека, ставшую теперь полом башни, в которую превратилась тонущая лодка.
Слюсаренко же удалось вцепиться в горловину нижнего люка, и даже вползти в
нее, благо стальной колодец теперь не нависал, а лег почти горизонтально.
Но как только мичман пролез в него по пояс, лодка отошла в нормальное
положение, и Виктор, уже изрядно обессиленный, застрял на полпути, отжимая
увесистую крышку.
- Да вытяните же его! - услышал он голос командира. Чьи-то руки
подхватили его под мышки, втащили в камеру и тут же захлопнули нижний люк.
Лодка стремительно проваливалась в пучину, Слюсаренко окинул взглядом
камеру. Сквозь дымку нерассеявшейся еще гари с трудом различил лица Ванина
и Краснобаева - оба сидели на верхнем ярусе у глубиномера. Внизу - командир
дивизиона живучести Юдин и мичман Черников тащили изо всех сил линь,
подвязанный к крышке люка, пытаясь подтянуть ее как можно плотнее, В
отличие от верхнего люка с накидной крышкой, нижняя откидывалась, и потому
задраить ее было куда труднее. Сквозь все еще не закрытую щель в камеру с
силой шел воздух, выгоняемый водой из отсеков, он надувал титановую
капсулу, будто мощный компрессор. С каждой сотней метров давление росло,
так что вскоре камеру заволокло холодным паром, а голоса у всех стали
писклявыми. Все-таки крышку втянули и стали обжимать кремальеру, чтобы как
можно плотнее задраить люк, перекрыть наддув. Сделать это было совсем не
просто. Шахта люка метра на полтора заполнилась водой, и Юдину приходилось
погружаться с головой, нащупывая гнездо для ключа. Вдруг снизу раздались
стуки. Так стучать мог только человек. Это Испенков добрался-таки до
входного люка и просился в камеру. Ванин крикнул сверху неузнаваемо
сдавленным голосом:
- Откройте люк! Он еще жив. Надо спасти!