"Дмитрий Черкасов. Сирены атакуют ("Подводный спецназ" #2) " - читать интересную книгу автора

подтверждалось рентгенологически. Старик не врал. Помимо суставов, у него
болели позвоночник, желудок, кишечник, печень, почки; не лучше обстояло дело
и с сосудами, да и нервная система тоже была не ахти - сам черт не смог бы
разобрать, где начинается нечто особенное, необычное, а где - заурядная
возрастная патология. Анализы тоже не радовали: как будто ничего фатального,
но все какое-то не такое. Чего-то маловато, чего-то многовато - как хочешь,
так и толкуй.
Между тем Остапенко никогда не производил впечатления тяжелобольного.
Казалось, что он полон сил. И действительно - постоянные набеги на лечебные
учреждения требовали богатырского здоровья. И нет ничего удивительного в
том, что многие полагали: в этих-то набегах и заключается его основная
хворь.
...Предчувствуя очередную гадость, доктор спросил, какой же диагноз
будет угоден господину больному, а главное - зачем.
Тот пожал плечами.
- Диагнозы - они по вашей части. Я в них не разбираюсь.
"Ой, врешь", - подумал доктор.
Сергей Семеныч продолжил:
- Мне нужны дополнительные льготы. Я прочел в газете, что такие теперь
существуют... для бывших узников...
Врач озадаченно потер переносицу.
- Позвольте, Сергей Семеныч. То, что вы были узником, - этот факт в
вашей истории болезни отражен. Это всеми признано...
Что и говорить, биография Остапенко не могла не вызвать сочувствия.
Мальчишкой он угодил в немецкий плен, оказался в концлагере. Утверждал, что
над ним там осуществляли медицинские опыты. Так оно было или иначе - узнать
уже не представлялось возможным, да и ни к чему. Пребывания в концлагере
самого по себе было достаточно для каких угодно льгот. Конечно, они не могли
компенсировать пережитое, но тут уже претензии к государству - и неизвестно
еще, к которому.
Остапенко вновь улыбнулся, на сей раз победоносно. Похоже было, что его
распирало, какая-то сногсшибательная новость вертелась на языке.
Он понизил голос едва ли не до шепота:
- Радиация.
Доктор страдальчески наморщил лоб.
- Теперь об этом можно сказать, - продолжал Остапенко, - не так уж
долго мне осталось коптить небо. Пора предъявить народу героев.
- Тоцкий полигон? - Доктор брякнул первое, что пришло в голову, благо
уже сталкивался с ветеранами ядерных испытаний. - Так это давно
рассекретили... Во всех газетах было, я сто раз читал. У нас есть такие
больные, вы напрасно молчали...
Остапенко медленно покачал головой:
- Нет... Много раньше. В плену...
- Немцы испытывали на вас воздействие радиации?
Доктору всегда казалось, что радиация - история позднейшая, он никогда
не связывал ее в своем представлении с нацистами.
Остапенко кивнул:
- В том-то и дело. И не только ее... В Балтийском море... В Пиллау...
Это теперь город Балтийск.
У Сергея Семеныча, помимо прочих хворей, имелся паркинсонизм. Мимика у