"Дмитрий Черкасов. Реглан для братвы (Альтернативный криминальный роман) " - читать интересную книгу автора

говядина холодного, балыки, бастурма, колбасы... Даже страусятина
замороженная есть. Тут замечаю маленький ценник - "суслятина гэ-ка". Ну,
блин, думаю, до чего дошли! Уже сусликов горячего копчения продают...
Интересно мне стало. Я ж, в принципе, всё жрал - и крокодила, и акулу, и
броненосца печеного, и саранчу. Но сусликов не приходилось... Решил на
пробу взять. Пальцем ткнул и говорю продавщице - "Свесь-ка ты мне, милая,
граммов двести суслятинки гэ-ка...". А она ка-ак заорет - "Суслятина - это
я! Галина Константиновна меня зовут!"...
- Бывают обломы, - философски заметил Стоматолог, отпивая чай с медом из
полулитровой фаянсовой кружки.
В дверь каюты просунулась голова Ди-Ди Севена:
- Начинаем...
Взревели двигатели "ястребов" и катера отвалили от причальной стенки, на
которой вот уже третий год болтался выцветший транспарант "Хренкин
Редькина не слаще!", оставшийся с прошлых выборов в Законодательное
собрание города на Неве.
* * *
- Но я всё же не пойму, - Дудо взял Базильмана под ручку и отвел к леерам
правого борта теплоходика, - зачем вам печатать листовки в поддержку
своего противника?
Мэр Шлиссельбурга с жалостью посмотрел на идиота-издателя.
- Игорь Васильевич, - президент холдинга уже взял деньги, поэтому теперь
его можно было посвятить в нюансы плана. Обратной дороги у Дудо не
имелось. - Листовки составлены так, что сработают против Водопроводчика, -
Митя употребил кличку, данную губернатору в желтовато-"демократической"
прессе. - Над этим работали настоящие профессионалы... Расставлены
ключевые слова, фразы сложены особым образом. Читатель подсознательно
обозлится на рекламируемую персону.
- Серьезно? - удивился глава "Сам себе издателя". - А я не заметил.
По-моему, они как раз в поддержку.
"Именно потому, что ты дебил, тебя и выбрали их печатать..." - подумал
Базильман, рассеянно оглядывая подходящий со стороны кормы теплохода белый
скоростной катер.
* * *
- На абордаж! - вопль Ортопеда разнесся над гладью реки, спугнул
устроившихся на ночлег под крышей здания филологического факультета
голубей, заставил обернуться гулявших по набережным туристов и привел к
тому, что официант, разносивший напитки по верхней палубе, выронил поднос.
Заскрежетало железо бортов, когда катера с двух сторон притерлись к
теплоходу.
Ошалевший капитан выскочил из рубки и воздел кулаки к темному небу,
намереваясь покрыть большим матерным загибом тех придурков, что стукнулись
в его свежеокрашенное судно.
Но произнести даже десятую часть тирады он не успел.
С катеров полетели тросы с привязанными на концах "кошками", лязгнули
упавшие на борта раздвижные лестницы и через леера, словно стая
взбесившихся бабуинов, посыпались темные плечистые фигуры, размахивавшие
короткими ружьями.
Грохнул залп и по палубе покатились снесенные резиновыми пулями жирные
телохранители Лиходея, набранные из уволенных в запас ментов.