"А.Г.Чернявская(Сост). Психология господства и подчинения: хрестоматия " - читать интересную книгу автора

как противников диктатуры, так и ее апологетов. Примерами первых могут быть
модели авторитарной личности Теодора Адорно или "homo soveticus" Александра
Зиновьева (литературно-художественная форма его работ никак не отрицает их
эвристичности для анализа социальных и психологических процессов).
Положительное отношение к диктатуре содержится в идеологемах "человека
власти" (Machtmensch) Э. Шпранглера, "солдаткости" (Soldatendum) А.
Боймлера, "рабочего" Э. Юнгера, "нордического человека" А. Розенберга.
Применительно к диктатуре в нашем отечественном варианте, идея "homo
soveticus" оказалась достаточно популярной. Тезис об особом советском
человеке, кардинально отличающемся от всех, населявших землю ранее,
выдвигалась и критиками системы, и ее сторонниками. На официальном уровне
комплекс присущих советскому человеку нравственных и
социально-психологических характеристик был закреплен в т.н. "Моральном
кодексе строителя коммунизма", принятом КПСС еще во времена Хрущева.
Интересно, что диссиденты, говоря о советском человеке как о порождении
тоталитарной системы, описывали примерно ту же феноменологию, что и авторы
"Морального кодекса", давая ей, естественно, диаметрально противоположные
оценки. То, что, по замыслу авторов официальной версии советского человека,
должно было восхищать и служить примером для подражания, у противников
режима вызывало гнев или презрение. Но, в целом, обе стороны сходились на
том, что "homo soveticus" действительно существует.
Нет оснований соглашаться ни с авторами "Морального кодекса, ни со
значительным числом их оппонентов. "Homo soveticus" как доминирующий в
обществе тип не существует и никогда не существовал. Это миф, фантом, мечта
идеологов КПСС и ночной кошмар советских интеллигентов. Действительно,
создание нового человека в самых первых документах коммунистической партии
было объявлено приоритетной целью партийной политики. Ни экономика, ни
расширение территории не интересовали основателей новой системы так, как
человеческая душа. В первые годы советской власти они возлагали определенные
надежды на психоанализ и различные варианты соединения психологии с
марксизмом, потом, разочаровавшись в науке и в ученых, обратились к методам
более понятным - тотальный контроль за каждым подданным, репрессии, школа,
максимально приближенная по духу к армии, сама армия как школа жизни -
институт не столько военный, сколько идеологический, озабоченный выработкой
"правильных" взглядов на жизнь и интериоризацией системы ценностей крайнего
авторитаризма. (Кстати, до сих пор воспитательная функция армии является
одним из главных аргументов тех, кто выступает против сокращения сроков
службы, введения института альтернативной службы и перехода к
профессиональной армии.)
Тщеславное желание подправить Творца и создать нового человека немало
говорит о менталитете диктаторов. Но желание это имеет и практический смысл.
Всякая власть опирается не только на тех, кто заинтересован в ее
существовании по прагматическим соображениям, но и на определенный тип
личности, на людей, которым именно такая система власти нравится, отвечает
их психологическим характеристикам. Причем, не так важно, много ли в
обществе таких людей. Важно, чтобы именно они имели максимальный доступ к
руководящим и влиятельным позициям в армии, системе образования, средствах
массовой информации.
Диктатуре необходим особый человек. Но нет нужды создавать его
специально. Он всегда существовал и существует в любой стране, хотя никогда