"Эустахий Чекальский. Волшебная скрипка (Повесть о Венявском) " - читать интересную книгу автора

дикие прыжки, полные чудачества, и требует, чтобы он играл Моцарта,
Крейцера, Байо, Виотти. Пан Сервачиньский и профессор Горнзель никогда не
бранили его за обертаса. Если он украшал мелодию танца разными вставками -
даже хвалили его: "Вот так играй всегда. Смело, с темпераментом, по-польски!
Пусть твоя игра напоминает слушателям атаку под Сомосьеррой". Люблинские
учители говорили мальчику:
- Видишь-ли, скрипка - это крестьянский инструмент. Помни, что об этом
писал Лукаш Гурницкий в "Дворянине": наша шляхта на скрипке не играет, а
если и играет, то очень уж редко.
Генек ждет, - может быть чешский маэстро потребует сыграть еще
что-нибудь. Но Панофка заговорился с отцом. И слышать ничего не хочет,
мальчик должен ехать учиться немедленно.
Разве на родине нет учителя для Генека? Ведь это еще ребенок! Он должен
сначала окончить гимназию, а там будет видно.
- Нет, нет, нет! Конечно, Горнзель и Сервачиньский прекрасные скрипачи,
но мальчику необходима парижская школа. Там его отшлифуют как алмаз и он
станет истинной драгоценностью. Школьную премудрость мальчик одолеет походя,
параллельно. Его интеллигентность - слух, его мудрость - ухо. Это
феноменальный мальчик.
Эти слова заставили доктора задуматься. После минутного молчания он как
будто набрался решимости.
- Я вам очень благодарен, пан Панофка. Когда вы будете в Люблине, прошу
вас пожаловать ко мне. Я вас приглашаю от своего имени и от имени моей
супруги. А теперь может сойдем вниз в ресторан, ведь надо же это событие по
обычаю, спрыснуть чем-нибудь эдаким - поблагороднее.
- Извините, не могу. Я занят, договорился пополудни дать концерт у
Потоцких. За один час игры управляющий уплатил мне пятьсот рублей серебром.
Программа легонькая, такая себе... магнатская. Управляющий просил, чтобы в
концерте не было ничего серьезного, что могло бы взволновать графа и его
аристократических гостей. Я люблю такие концерты у аристократов.
Доктор из вежливости улыбался, слушал Панофку, а сам своими мыслями был
уже далеко - на почте, что на Трембацкой улице. Будут ли еще места в
курьерском дилижансе, отправляющемся сегодня в Люблин? Правда, следовало бы
еще повидаться с квартирмейстером. Но ему уже хотелось домой. К жене, детям,
пациентам. Он простился с маэстро Панофкой и поспешил на Краковское
Предместье. Генек шел рядом с отцом и с любопытством рассматривал дворцы
Потоцких, Радзивиллов, монастырь ордена милосердных сестер - салезианок. На
почтовой станции доктор купил два билета на сегодняшний дилижанс в Люблин.
- Я бы съел плитку шоколада, - пояснил отцу Генек.
- Да, шоколад тебе действительно полагается за сегодняшний день, но у
нас мало времени. Куплю тебе на дорогу. Сначала надо пообедать, уложить
чемодан и возвращаться домой, к маме.
- К маме, это хорошо. К милой мамочке. К Юлику и Юзику... - обрадовался
малыш.

НОЧНЫЕ СОВЕЩАНИЯ. ОТЪЕЗД В ПАРИЖ

Сентябрьские ночи бывают уже холодными. Приближается осень. Пани Регина
очень занята. Она сушит полынь и ромашку. Она насобирала много различного
зелья на лекарства. А ведь надо еще заготовить на зиму всевозможные