"Лоретта Чейз. Лорд Безупречность ("Карсингтоны" #3) " - читать интересную книгу автора

В объявлении указывались только первая буква ее имени и фамилия
покойного мужа. Объявление было не печатное и не гравированное, а всего лишь
написанное от руки. Правда, удивительно красивым почерком.

"Уроки акварели и рисования с почасовой оплатой. Опытная
преподавательница, обучавшаяся на, континенте. Можно ознакомиться с
образцами работ.
Просьба обращаться за разъяснениями ".

Бенедикт взглянул на Перегрина.
- Веснушчатая девочка сказала, что это здесь, - заметил племянник. -
Здесь, в витрине, должна быть работа ее мамы. Она сказала, что я смогу сам
решить, достойна ли ее мама меня учить. Только непонятно, как я могу судить,
если, по ее же словам, ничего не смыслю в рисовании. - Он нахмурился. - Если
честно, я и сам подозревал ужасную правду даже, до того, как она сказала.
Так что лорд Харгейт вовсе не удивил, когда обозвал мои рисунки убогими и
ничтожными.
Перегрин принялся с энтузиазмом разыскивать среди выставленных в
витрине разнообразных художественных опусов работу миссис Уингейт, а
Бенедикт поймал себя на мысли о том, что отцу не мешало бы хоть изредка
выбирать выражения.
Если бы граф не отозвался о творческих усилиях Перегрина так
убийственно-строго, парень не стал бы требовать немедленных уроков
рисования. Он буквально сгорал от нетерпения и нельзя было терять ни минуты.
Леди берет учеников; она разумна и приветлива, так что же еще требуется?
Бенедикту следовало ответить, что о занятиях с Батшебой Уингейт не
может быть и речи.
Но он этого не сказал, а уступил настойчивости племянника. Из
любопытства. Глупая слабость.
Действительно, Атертон отнюдь не утруждал себя подробностями учебы
сына... собственно, также, как и подробностями его жизни. Он всего лишь
выразил желание, чтобы сын посещал достойную школу, и уехал, предоставив
секретарю сотворить это чудо.
В настоящее время супруги Атертон пребывали в фамильном шотландском
поместье и в этом году возвращаться в Лондон не собирались.
Собственно, подобное поведение не слишком отличалось от поведения
других родителей-аристократов.
Вот только Перегрин коренным образом отличался от других
аристократических отпрысков. Он вписывался в тот мир, в котором умудрился
родиться, ничуть не лучше, чем вписался бы в клетку для канарейки тот самый
сокол-сапсан (по-английски - перегрин), в честь которого, очевидно, и
получил свое редкое имя.
Смысл его жизни вовсе не ограничивался добросовестным следованием
примеру отца, деда и бесконечной цепочки предков из рода Далми.
Бенедикту никогда не приходила в голову даже мысль о возможности чем-то
отличаться, а потому он не мог не уважать честолюбивых устремлений
племянника и его преданности убеждениям и поставленной цели.
И все же лорд Ратборн не мог внятно объяснить, почему оказался именно
здесь, в одном из самых унылых кварталов Холборна.
Он намеревался найти Перегрину учителя рисования. Но Батшеба Уингейт не