"Джеймс Х.Чейз. Роковая женщина" - читать интересную книгу автора

в коматозном состоянии, перенес операцию мозга и что врачи дважды
отступались от меня, считая меня мертвым.
Первой весточкой из мира живых, в который я возвращался, словно
всплывая сквозь темную воду, был звук человеческой речи. Я всплывал все
выше, не захлебываясь, чувствуя только ленивое, происходившее помимо моей
воли движение к поверхности и вслушиваясь в голос, звучавший где-то совсем
рядом, и слова говорившего постепенно приобретали смысл.
- Слушайте, док, сколько еще, по-вашему, мне придется торчать здесь,
дожидаясь, пока малый очнется? Я первый человек в управлении. Пока я сижу
здесь, дело стоит. Господи, да ведь я просидел тут пять распроклятых дней!
Управление? Полиция? Пять дней? Я лежал неподвижно, уже чувствуя в
голове пульсирующую боль. Второй голос произнес:
- Он может выйти из комы в любую минуту, а может лежать так несколько
месяцев.
- Месяцев? - первый возвысил голос. - Неужели вы ничего не можете
сделать? Скажем, укол какой или еще что. Если я просижу здесь несколько
месяцев, то сам впаду в кому, и тогда у вас на руках будет два пациента.
- Сожалею, придется ждать.
- Здорово. Ну и что же мне делать? Заняться йогой?
- Неплохая мысль, мистер Лепски. Йога часто приносит очень большую
пользу.
Наступила пауза, затем человек, которого звали Лепски, спросил:
- Значит, вы не можете вытащить его из этой проклятой комы?
- Нет.
- И так может тянуться месяцами?
- Да!
- Черт! И везет же мне! Ладно, док, придется сидеть.
- Похоже на то.
Последовал звук шагов, пересекавших комнату, открылась и закрылась
дверь, и человек по фамилии Лепски фыркнул, встал и заходил по комнате.
Его беспокойные движения служили звуковым фоном для моих раздумий над
услышанным. Если бы только не так сильно болела голова и мысли были
пояснее.
Усилием воли я заставил себя вспомнить происшедшее. Я снова увидел
тот страшный момент, когда Рея убила Сиднея, видел, как она поднимает
пистолет, видел вспышку, слышал грохот и видел, как голова бедного
смельчака Сиднея взрывается, превращаясь в месиво крови и мозгов. Какой же
я дурак! Почему я недооценил его храбрость? Я вспомнил, как он бросился на
Фела с кинжалом Борджа в руке, на что сам никогда бы не отважился, видя
направленный на меня пистолет.
Это был сумасшедший, безрассудный, но великолепный поступок, на
который способен только настоящий храбрец. Когда они ворвались в комнату,
Сидней, наверное, сразу понял, что им нужно колье, но он не знал, что
колье, которое он пытался защитить, было стеклянным, и он отдал жизнь
понапрасну.
Итак, он мертв. Теперь я попал в невыразимо скверное положение, и у
моей постели сидит полицейский, ожидая, когда я заговорю. Подозревают ли
они, что я как-то замешан в ограблении и убийстве? Нет, это, конечно,
маловероятно. Как реагировал Мэддокс, узнав, что его компании придется
уплатить три четверти миллиона долларов? Зная его, следует ожидать, что,