"Джеймс Х.Чейз. Роковая женщина" - читать интересную книгу автора

него к своему столу.
Джейн Барлоу, моя секретарша, полная, солидная дама лет сорока пяти,
принесла мне почту. От ее печальных глаз и попытки улыбнуться у меня
защемило сердце. Я притронулся к ее руке.
- Бывает, Джейн, - сказал я. - Не надо ничего говорить. Что тут
слова! Спасибо за цветы.
Сидней, хлопотавший вокруг, тихие голоса клиентов и Терри, злобно
следивший за мной из-за своего стола, сделали этот день невыносимым, но я
вытерпел до конца. Сидней хотел пригласить меня пообедать вместе с ним, но
я отказался. Рано или поздно мне предстояло столкнуться с одиночеством, и
чем раньше, тем лучше. В прошедшие два месяца мы с Джуди всегда обедали
или у меня, или у нее на квартире. Теперь всему этому пришел конец. Я
раздумывал, не поехать ли в Загородный клуб, но решил, что не в состоянии
выдержать молчаливое сочувствие, и поэтому купил сандвич и остался дома в
одиночестве, думая о Джуди. Не слишком удачная идея. Так что этот первый
день дался мне с трудом. Я убеждал себя, что дня через два-три моя жизнь
войдет в колею, но получилось иначе. Не только моя скорлупа счастья
рассыпалась при аварии. Я не ищу оправданий, а просто передаю то, что
сказал мне потом психиатр. Полагаясь на себя, я верил, что смогу изгнать
воспоминания из сознания, но пережитое травмировало мой рассудок. Это
выяснилось только потом, когда психиатр сказал, что именно психической
травмой объясняется мое поведение.
Нет смысла углубляться в подробности. Суть в том, что в последующие
три недели я опустился как умственно, так и физически. Я стал терять
интерес к тому, из чего до сих пор складывалась моя жизнь: к работе,
гольфу, одежде, контактам с людьми и даже к деньгам. Хуже всего
получилось, конечно, с работой. Я начал делать ошибки. Сначала стал
допускать маленькие промахи, потом, с течением времени, упущения приобрели
серьезный характер. Я нашел, что меня не интересует желание Джонса
приобрести платиновый портсигар с рубиновыми инициалами для его новой
любовницы. Он получил портсигар, но без инициалов.
Потом я забыл, что миссис Ван Сдай специально заказала золотые часы с
календарем для своего маленького чудовища - племянничка, и послал ему
золотые часы без календаря. Она явилась в магазин словно галеон под всеми
парусами и честила Сиднея, пока он едва не заплакал. Это дает некоторое
представление о том, насколько я сдал. За три недели я натворил уйму
подобных ошибок. Считайте это несобранностью, зовите, как хотите, но на
Сиднея сыпались шишки, а Терри злорадствовал. Кроме того, раньше за
состоянием моей одежды следила Джуди. Теперь я забывал ежедневно менять
рубашку - какая разница? Я всегда стригся раз в неделю. Теперь же впервые
за все время, сколько я себя помню, я ходил с заросшей шеей - какая
разница? И так далее, и так далее. Я перестал играть в гольф.
Черт побери, кто, кроме ненормального, станет бить по маленькому
белому мячику, загоняя его невесть куда, и потом идти за ним, спрашивал я
себя. Скоуш? Отдаленное воспоминание.
Спустя три недели после смерти Джуди я вышел из своего кабинета в
зал. В кабинете я сидел, тупо уставившись в стол.
Подошел Сидней и спросил, могу ли я уделить ему минуту.
- Только минуту, Ларри, не больше чем минуту.
Я почувствовал угрызения совести. На моем подносе для почты лежала