"Антон Павлович Чехов. Первый дебют (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ

ПЕРВЫЙ ДЕБЮТ

(РАССКАЗ)

Помощник присяжного поверенного Пятёркин возвращается на простой
крестьянской телеге из уездного городишка N, куда ездил защищать
лавочника, обвинявшегося в поджоге. На душе у него было гнусно, как
никогда. Он чувствовал себя оскорблённым, провалившимся, оплёванным. Ему
казалось, что истёкший день, день его долгожданного и многообещавшего
дебюта, искалечил на веки вечные его карьеру, веру в людей, мировоззрение.
Во-первых, его безобразно и жестоко надул обвиняемый. До суда лавочник
так искренно мигал глазами и так чистосердечно, просто расписывал свою
невинность, что все собранные против него улики в глазах психолога и
физиономиста (каковыми считал себя юный защитник) имели вид бесцеремонных
натяжек, придирок и предубеждений. На суде же лавочник оказался плутом и
дрянью, и бедная психология пошла к чёрту.
Во-вторых, он, Пятёркин, казалось ему, вёл себя на суде невозможно:
заикался, путался в вопросах, вставал перед свидетелями, глупо краснел.
Язык его совсем не слушался и в простой речи спотыкался, как в
скороговорках. Речь свою говорил он вяло, словно в тумане, глядя через
головы присяжных. Говорил и всё время казалось ему, что присяжные глядят
на него насмешливо, презрительно.
В-третьих, что хуже всего, товарищ прокурора и гражданский истец,
старый, матёрый адвокат, вели себя не товарищески. Они, казалось ему,
условились игнорировать защитника и если поднимали на него глаза, то
только для того, чтобы поупражнять на нём свою развязность, поглумиться,
эффектно окрыситься. В их речах слышались ирония и снисходительный тон.
Говорили они и точно извинения просили, что защитник такой дурачок и
барашек. Пятёркин в конце концов не вынес. Во время перерыва он подбежал к
гражданскому истцу и, дрожа всем телом, наговорил ему кучу дерзостей.
Потом, когда заседание кончилось, он нагнал на лестнице товарища прокурора
и этому поднёс пилюлю.
В-четвёртых... Впрочем, если перечислять всё то, что мутило и сосало
теперь за сердце моего героя, то нужно в-пятых, шестых... до сотых
включительно...
"Позор... мерзость! - страдал он, сидя в телеге и пряча свои уши в
воротник.- Кончено! К чёрту адвокатура! Заберусь куда-нибудь в глушь, в
уединение...
подальше от этих господ... подальше от этих дрязг".
- Да езжай же, чёрт тебя возьми! - набросился он на возницу.- Что ты
едешь, точно мёртвого жениться ведёшь? Гони!
- Гони... гони...- передразнил возница.- Нешто не видишь, какая дорога?
Чёрта погони, так и тот замучается. Это не погода, а наказание господне.
Погода была отвратительная. Она, казалось, негодовала, ненавидела и
страдала заодно с Пятёркиным. В воздухе, непроглядном, как сажа, дул и
посвистывал на все лады холодный влажный ветер. Шёл дождь. Под колёсами
всхлипывал снег, мешавшийся с вязкою грязью. Буеракам, колдобинам и
размытым мостикам не было конца.