"Джон Чивер. День, когда свинья упала в колодец" - читать интересную книгу автора

- Джоун, дорогая, постарайся рассуждать здраво, пожалуйста, постарайся
рассуждать мало-мальски здраво, постарайся представить себе...
- Эстер получала все, что хотела. Дважды была в Европе, и, когда
училась в колледже, у нее была машина, и меховое манто было.
Джоун вдруг опустилась на колени, потом села на пол. Это было
безобразно и делалось нарочно, назло отцу.
- Хочу остаться, хочу остаться, хочу остаться, хочу остаться! -
выкрикивала она.
- Ты ведешь себя как малый ребенок, Джоун! - прикрикнул отец. -
Вставай.
- Хочу вести себя как ребенок! - завизжала она. - Хочу вести себя как
ребенок, хоть недолго! Да, хочу вести себя как ребенок, хоть недолго, что
в этом страшного? Нет у меня больше в жизни никакой радости. Когда мне
тошно, я пытаюсь вспомнить время, когда я была счастлива, и уже не могу
вспомнить.
- Встань, Джоун. Встань на ноги. Встань как следует.
- Не могу, не могу, не могу, - рыдала она. - Мне больно стоять... у
меня болят ноги.
- Джоун, встань. - Он наклонился, нелегко ему, старику, было поднять
дочь и поставить на ноги. - Детка моя, бедная моя детка! - сказал он и
обнял ее за плечи. - Пойдем в ванную, я тебя умою, бедная ты моя детка.
Она позволила вымыть ей лицо, а потом они выпили и сели играть в шашки.


Рассел пришел в Уайтбич в половине седьмого, и, сидя на веранде, они
выпили джину. Спиртное развязало ему язык, и он принялся болтать про то,
как воевал, но сегодня здесь царил дух терпимости и всепрощения, и он
знал: что бы он в этот вечер ни сделал, все сойдет. После ужина опять
расположились на веранде, хотя вечер был прохладный. Закат не окрасил
облака. В отраженном свете гора лоснилась, как рулон бархата. Миссис Надд
укутала ноги одеялом и любовалась этой картиной. Сколько лет минуло, и
лишь это удовольствие оставалось неизменным. Пережиты бум, крах,
депрессия, спад, нездоровая атмосфера надвигающейся войны, сама война,
бум, инфляция, опять спад, кризис, теперь опять нездоровая атмосфера, но
все это никак не повлияло на вид с веранды, ничто не изменилось: ни единый
камень, ни единый лист.
- Вы ведь знаете, мне уже тридцать семь, - сказал Ренди. Говорил он
многозначительно, словно пронесшиеся над его головой годы - штука
необыкновенная, интересная и притом подлая. Он поковырял языком в зубах. -
Если я в этом году поеду в Кеймбридж, это будет уже пятнадцатая ежегодная
встреча нашего курса.
- Подумаешь, - сказала Эстер.
- А ты знаешь, что Титеры купили дом старика Хендерсона? - спросил
мистер Надд. - Вот кто нажился на войне. - Он встал, перевернул свой стул
вверх дном, постучал кулаком по ножкам. Его сигарета намокла. Когда он
снова сел, пепел с сигареты упал на рубашку.
- Я выгляжу на свои тридцать семь? - спросил Ренди.
- А знаешь, ты сегодня упомянул про свои тридцать семь уже восемь раз,
- сказала Эстер. - Я считала.
- Сколько стоит билет на самолет в Европу? - спросил мистер Надд.