"Джон Чивер. Семейная хроника Уопшотов" - читать интересную книгу автора

они наблюдали за праздничной процессией.



3

Лошадь мистера Пинчера проскакала по Хилл-стрит сотню ярдов - может
быть, двести, - а затем, выбившись из сил, перешла на крупную рысь.
Толстяк Титус следовал в своей машине за колесницей, рассчитывая прийти на
помощь членам-учредительницам Женского клуба, но, когда он нагнал их,
картина была настолько мирной и похожей на увеселительную прогулку, что он
развернулся и поехал обратно в поселок посмотреть дальнейший ход
процессии. Опасность миновала для всех, кроме кобылы мистера Пинчера. Одни
бог знает, какого напряжения это стоило ее сердцу и легким, даже ее воле к
жизни. Кобылу звали Леди, она жевала табак и была для мистера Пинчера
дороже, чем миссис Уопшот и все ее приятельницы. Он любил ее кроткий нрав
и восхищался ее упорством; возмущенный тем, что у нее под хвостом взорвали
хлопушку, он кипел гневом. До чего же докатится этот мир? Он всем сердцем
жалел свою старую кобылу, и его нежные чувства окутывали ее широкую спину
словно одеялом.
- Леди направляется домой, - обернувшись, крикнул он миссис Уопшот. -
Она хочет домой, и я не буду ей мешать.
- Может быть, вы дадите нам сойти? - спросила миссис Уопшот.
- Пока я не стану ее останавливать, - сказал мистер Пинчер. - Ей
досталось гораздо больше, чем всем вам. Теперь она хочет домой, и я не
собираюсь ее останавливать.
Миссис Уопшот и ее приятельницы примирились с мыслью о том, что они
пленницы. В конце концов, никто из них не ушибся. Графин разбился, и
столик опрокинулся, но остался цел. Конюшня Леди, как они знали,
находилась на Хьюит-стрит, а это означало, что они поднимутся на холм и
окраинами спустятся к Ривер-стрит; но день выдался великолепный, и им
представилась прекрасная возможность насладиться пропитанным солью
воздухом и летним пейзажем, а к тому же у них не было выбора.
Старая кобыла начала взбираться на Уопшот-Хилл. Оттуда поверх деревьев
открылся чудесный вид на раскинувшийся в долине поселок. На северо-востоке
тянулись кирпичные стены фабрики столового серебра, виднелся
железнодорожный мост и мрачный викторианский шпиль вокзала. В стороне
центра города высился более бесстрастный шпиль - церкви унитариев,
построенной в 1780 году. Когда они ехали, часы на ней пробили половину.
Колокол был отлит в Антверпене и издавал мелодичный, чистый звон. Секундой
позже пробил полчаса колокол церкви Христа Спасителя (1870 год), унылый
гул которого напоминал звуки ударов по сковороде. Этот колокол был
привезен из Алтуны. Немного не доезжая вершины холма, повозка миновала
очаровательный белый дом миссис Дринкуайн, огороженный частоколом,
утопающим в красных розах. Белизна дома, перистые листья вязов,
пунктуальные церковные колокола, даже слабый запах моря вызывали у наших
путешественниц стремление смотреть сквозь пальцы на превратности жизни,
так как простой здравый смысл подсказывал необходимость забыть, что миссис
Дринкуайн некогда была кастеляншей у "Ли и Дж.Дж.Шуберта" и об изнанке
жизни ей было известно больше, чем Луи Фердинанду Селину [Луи Фердинанд