"Александр Чаянов. Приключения графа Бутурлина" - читать интересную книгу автора

солнцем Италии и в призрачных туманах Амстердама, а Новиков и Шварц в тиши
масонских лож задумывали планы работ московских мартинистов.
Федору Бутурлину эти дни казались вереницей балов, спектаклей Медоксова
театра и чинных ужинов Аглицкого клуба, где бывал он, сопровождая старика
отца, и где выслушивал скучая суждения былых государственных мужей об
ошибках петербургской политики и кознях иллюминатов.
Кочуя с бала на бал, соперничая с Корсаковым в успехах покорения
сердец, а с Дундуковым в числе выпитых бокалов, Бутурлин мог почитать себя
счастливейшим из смертных, пока в одну из осенних ночей провиденью не
оказалось угодным бросить его в круговорот событий необычайных, выбивших на
многие годы его жизнь из спокойного русла.
На балу у Разумовских со старой теткой княжны Гагариной сделалось
нехорошо, и Марфинька, за которой он более месяца уже ухаживал тщетно, не
кончив контраданса, должна была покинуть бал, едва успев заткнуть за обшлаг
его рукава коротенькую записку.
С трудом разбирая невнятные слова, Федор вновь и вновь перечитывал
четыре строчки, наполнявшие его душу радостью. В волнении необычайном понял
наконец, что Марфинька велела ему быть этою же ночью в два часа у ее балкона
в саду.
Еще не было и двенадцати, и Бутурлин не представлял себе, как вынесет
он вечность двухчасового ожидания.
Сутолока бала его угнетала; его сознание давили мигающие свечи
канделябр, голубые лакеи, бесшумно ступая, разносившие прохладительные
напитки, и толпы девушек, скользивших по лаковому полу амфилады парадных
комнат.
Он невпопад отвечал на вопросы и был бесконечно рад, когда удалось ему
незамеченным выбраться с бала и, кутаясь в плащ, скрыться в осеннюю
холодную темноту улиц Лефортова.
Было холодно и сыро. Луна все чаще и чаще застилалась громадами
надвигающихся на нее туч, и не прошло и получаса, как Федор под струями
тяжелого осеннего дождя уже жалел, что слишком поспешно покинул теплые
комнаты дворца Разумовских.
Порывы ветра не раз сносили с его головы черную шляпу, а развевающийся
плащ, казалось, перестал быть защитою от дождя. Водяные потоки заливали
камзол, и Федор с трепетом соображал, во что обратится его наружность через
час подобного испытания.
Путаясь в темноте в переулках и спотыкаясь о подвертывающиеся под ноги
тумбы, он никак не мог выйти назад к Разгуляю и был несуразно обрадован,
когда среди всеобщего мрака перед ним блеснули ярко освещенные, отпотелые
изнутри окна какого-то дома. Не отдавая себе отчета в том, что он делает,
начал Бутурлин что было сил стучать у его подъезда.


Глава II. Граф Яков Вилимович Брюс

"Начавши играть на Тотус, отказаться уже от него не можно".
Расчетистый картошный игрок 1796 года.

Дикая ссора с двумя заспанными и насмерть перепуганными лакеями,
хотевшими выбросить Федора на улицу, {9} готова была уже перейти в драку,