"Олег Игоревич Чарушников. Картотека (Сб "Если так рассуждать...")" - читать интересную книгу автора

привычки оставил коммунальные.
Охраняли покой Гранднозова двойные шторы и узкие прочные решеточки в виде
заходящего солнца - в нижнем углу полукруг, из него выходят лучики с
перекрестьями (первый этаж, надо вдвойне беречься).
Из мусоропровода торчала рукоятка ловушки. Грандиозов осмотрел добычу и
возликовал его дух. Блажен будь, выпускающий на макулатуру всякую дрянь,
великую радость доставляешь ты старику! Не сдает газеты народ, прошел бум,
канул в вечность - и приходят они прямо в руки Грандиозову, знающему в них
полк.
Запел старик. Достал бережно из ловушки и "Правду", и "Совсибирь", и
"Труд", все вытащил до обрывочка. Стряхнул мусор (к запаху он притерпелся,
понимая, что дело требует жертв), бегом унес в комнату, где дожидались
своего часа бюрократы.
Стар, ах, как стар был Грандиозов. Когда-то светилась лысина посреди
венчика жалких волосяных остатков, а потом и тех не стало. Сошли волосы
тихо на нет, ровная бледность воссияла, и наделась на Грандиозова костяная
шапочка-шлем. Кое-кто, поглядев, остался бы недоволен: прилично ли носить
старику такую шапочку? Но не было у Граидиозова детей, и жен не было, - а
значит некому и глядеть, недовольствоваться. Потому что, повторяю, жил он
одиноко, замкнуто и лишь иногда общался на кухне с народом.
Одна радость питала соками жидкое сердце старика Грандиозова - его
картотека.
Картотека! Тебе все убранство души!.. Все для тебя - и кожаный несессер с
набором ножниц, и пустота, и смрад в доме, и тяжкие сны, когда приходит,
грозясь, Полюгаров, - копается а ящиках, изымает лучшие, заветные разделы,
ухмыляется в короткие усы "а-ля вождь"... Но спокойно, спокойно, дело
требует к себе...
Эти минуты до боли сердечной любил Грандиозов.
Одно только доставание ножниц составляло целый ритуал. Сначала нужно было
выбрать - какие. Тут промахнуться нельзя, и не раз кряхтел, бывало,
старик, шевелил бровями, бродил вокруг стола, прикидывая так и эдак, не
решаясь, страшась ошибиться и испортить ритуальное, возлюбленное действо.
Тонкости рвали душу сомнениями. Крупные блоки - с жирными рубриками,
шапками и комментариями от редакция - Грандиозов вырезал мощным садовым
секатором, затачивание которого неизменно пробивало адскую брешь в бюджете.
...Еще за месяц становилось невмоготу. Тоскливо озирался старик, всем
телом ощущая, как вынимают деньги, рвут без сдачи, уносят без возврата. Но
некуда было деваться. Секатор жевал бумагу, лохматил края, а точить дома
кустарно- такое не дозволялось. Твердые принципы гнали Грандиозова на
лестницу, откуда доносилось протяжное:
- Ножи-но-о-о-жницы точи-и-и-ить!
Молча (говорить не хотелось, да и о чем прикажете говорить в преддверии
бреши?) стоял он перед точильщиком, рассматривал сноп искр, то
ослабевающий - и тогда звезды падали вниз вялой дугой, - то набирающий
силу, звенящий огнем, колючий.

...Сто, и двести, и тысячу лет назад стоял вот так же в парадном маленький
Гранднозов перед точильщиком, громадным мужиком в кожаном фартуке и
кованых сапогах. Томительно летели искры, и понимал маленький Грандиозов,
что это император точильщиков, властвующий над живым огнем. Догадывался,