"Лидия Чарская. Приключения Таси " - читать интересную книгу автора

какое-нибудь учебное заведение. В ближайший город, например, где у
двоюродного брата Марьи Васильевны есть пансион для благородных
девиц. Девочки содержатся замечательно хорошо в этом пансионе: их там
учат и воспитывают. Там и Тасю исправят, а домашнее воспитание для
нее - погибель".
Окончив эту длинную речь, Марья Васильевна испытующе взглянула
на маму.
Мама тоже посмотрела на Марью Васильевну, потом сказала:
- Вы простите, дорогая m-ll Marie, но Тася - моя слабость. Она,
вы знаете, единственная из моих троих детей, не знала отцовской
ласки: муж умер, когда Тасе была всего неделя, вот почему мою сиротку
я старалась баловать и за отца, и за себя. Я понимаю, что Тася
избалована, но я так люблю свою девочку, что не в силах обращаться с
нею строго.
- Вот потому-то я и советую отдать ее туда, - вы слишком балуете
Тасю, а в пансионе моего двоюродного брата с нею будут обращаться
взыскательно, но справедливо. Это принесет ей только пользу, -
убеждала Марья Васильевна.
- Знаю, - покорно согласилась Нина Владимировна, - очень хорошо
знаю... Но что поделаешь! Я слабая мать. Простите мне мою слабость, а
заодно простите и Тасю. Сегодня день моего рождения, и мне бы
хотелось, чтобы девочка была счастливой в этот день.
- Как вам угодно Нина Владимировна! Я говорила это только
потому, что от души желаю добра вам с Тасей.
- Вполне верю, моя дорогая, и даю вам слово с сегодняшнего дня
следить за девочкой особенно строго. Если поведение Таси окажется не
поддающимся исправлению - что делать! Я отдам ее куда-нибудь...
И Нина Владимировна тяжело вздохнула.
В ту же минуту дверь на террасу широко распахнулась, и двое
детей - мальчик и девочка - со всех ног кинулись к матери.
- Мамуся! Душечка наша! Поздравляем тебя! - в один голос кричали
они, бросаясь обнимать и целовать Нину Владимировну.
Старшему из детей, Павлику, уже минуло четырнадцать лет. Это был
плотный, коренастый мальчик, в кадетской блузке с красными погонами,
в форменной фуражке, лихо сдвинутой на затылок. Его открытое лицо
было почти черно от загара, и весь он дышал силой и здоровьем.
Сестра его, белокурая девочка, болезненная и хрупкая, казалась
много моложе своих одиннадцати лет. Лену постоянно лечили то от того,
то от другого. Ради нее-то и проводила Нина Владимировна безвылазно
зиму и лето в своем имении Райское. Доктора запретили Леночке жить в
городе, и про городские удовольствия дети знали лишь понаслышке.
Райское находилось в самой глуши России, и до ближайшего города
было около ста верст. Один Павлик воспитывался в Москве, в корпусе и
приезжал к матери только на каникулы.
Девочек Стогунцевых учила гувернантка, а сельский священник
преподавал им Закон Божий. Нина Владимировна, зная в совершенстве
французский и немецкий, учила языкам дочерей.
Кроме Нины Владимировны, Марьи Васильевны и детей, в доме
находилась вторая нянюшка, выходившая саму хозяйку дома и теперь
помогавшая Марье Васильевне присматривать за детьми.