"Лидия Чарская. Приключения Таси " - читать интересную книгу автора

за собою дверью.
Тася слышала, как вслед щелкнула задвижка, как повернулся ключ в
замке, - и девочка поняла, что она снова наказана.

* * *

Солнце по-прежнему ласково сияло; по-прежнему розовый шиповник
тянулся в окно, но девочке уже было не так весело, как прежде.
Мамино рождение!.. Приятный сюрприз!.. Тася, совсем забыла, что
сегодня день маминого рождения. Совсем даже и не подумала приготовить
подарок милой мамусе. А Леночка и Павлик, наверное, уже приготовили и
будут гордиться этим перед нею, Тасей! Нет! Нет! Никогда! Ни за что!
Она не оставит без подарка милую маму, которая прощает все проделки
своей любимицы.
Как могла она забыть о ней, о милой мамочке!
И девочка, в знак своего негодования на саму себя, изо всех сил
ударила по столу крошечным кулачком.
- Кар! Кар! Кар! - неожиданно послышалось за окном.
На ветке старой липы, росшей у дома в простенке между двумя
окнами, сидела небольшая черная птица, едва оперившаяся, с желтым
клювом и смешными, круглыми глазами.
Это был выпавший из гнезда птенец-вороненок, еще не умевший
летать. Он беспомощно взмахивал крыльями, поминутно раскрывал
желтоватый клюв и испускал свое: Как! Кар! Кар!
Тася сразу забыла и про день рождения мамы, и про злополучный
рисунок, и про гнев Марьи Васильевны.
Она вскочила на стул, оттуда на стол, затем очутилась на окне и
скоро исчезла в зелени липы. Карканье прекратилось, потом послышалось
снова с удвоенной силой, и желторотый птенчик забился в руках Таси.
Совершенно позабыв о том, что на ней любимое мамино платье из
белого батиста с нарядной кружевной оборкой, Тася, с ловкостью белки
перепрыгивала с сучка на сучок и уже готовилась слезть с дерева, под
неистовое карканье обезумевшего от страха вороненка, как неожиданно
ветка, на которую она опиралась, ушла из-под ноги девочки и Тася,
перекувырнувшись в воздухе, вместе с ошалевшим вороненком шлепнулась
в только что политые грядки огурцов и редиски.

* * *

Мама в своем нарядном розовом капоте "с пчелками", то есть
рисунками пчелы, разбросанными по нежному розовому фону, сидела за
утренним чаем.
Марья Васильевна старательно перетирала чашки, сидя за
самоваром, и жаловалась на Тасю. Подле прибора мамы лежал злополучный
рисунок, вырванный из учебной тетрадки. Лицо мамы было озабоченно.
Марья Васильевна говорила:
"Тася невозможна. Тася непослушна. Тася дерзка. Конечно, она,
Марья Васильевна, очень привязана к семье и любит Нину Владимировну,
Тасину маму. Но... кажется, она не в состоянии больше воспитывать
Тасю. Да и вряд ли кто возьмется за это. Самое лучшее отдать ее в