"Дуглас Престон, Линкольн Чайльд. Ледовый барьер" - читать интересную книгу автора

Не так давно, мимоходом, он услышал новости от бродяги-рыбака, который
жил в одиночестве в этих холодных морях. Известие о том, что мужчина, судя
по всему, иностранец, посетил этот удалённый и негостеприимный остров, и в
самом деле было необычным. Но ещё более странным было то, что прошёл месяц -
а иностранец, очевидно, так его и не покинул.
Он замер, поймав что-то в поле зрения. Продвинувшись вперёд, поднял
кусочек разбитого вдребезги стеклопластика, затем ещё один. Глянул на
обломки повнимательнее, смахнул и отбросил прочь волокна с обломанных краёв.
Останки лодки, недавно потерпевшей крушение. Возможно, объяснение было
простым.
То был очень своеобразный мужчина - старый, темнокожий, с длинными
серыми волосами и тонкими усиками, которые сникали на подбородок и ниже,
наподобие нитей паутины. Несмотря на холод, он был одет лишь в грязную
футболку и мешковатые шорты. Деликатно поднёс палец к носу, высморкал сопли:
сначала из одной ноздри, потом из другой. Затем он вскарабкался на риф,
охраняющий вход в бухту.
Замер на его краю, и чёрные глаза внимательно осмотрели землю в поисках
следов. Усыпанная гравием почва в оспинах мха была рыхлой, ноздреватой от
бесконечных циклов замерзания и таяния снега. Она замечательно сохраняла
отпечатки ног - и копыт.
Старик пошёл по следам. Те окольным путём поднимались к снежной
равнине. Там они поворачивали вдоль обрыва и, в конце концов, спускались в
долину. На самом краю, откуда открывался вид на долину, отпечатки
останавливались и беспорядочно толпились. Человек замер, пристально глядя
вниз на бесплодный пейзаж. Там что-то было: цвет отличался от остального
ландшафта. Слабый отблеск солнечного света отражался от гладкого металла.
Человек принялся торопливо спускаться.
Первым делом добрался до мулов, всё ещё привязанных к камню. Те уже
давно были мертвы. Его глаза жадно бегали по земле, загораясь алчностью при
виде припасов и оборудования. Затем он увидел мёртвое тело.
Двигаясь внимательно и осмотрительно, старик подошёл ближе. Труп лежал
на спине, в сотне ярдов от недавно вырытой ямы. Мертвец был обнажён, лишь
обрывок обгоревшей одежды прилип к обуглившейся плоти. Его чёрные,
обожжённые руки были подняты к небу, наподобие когтистых лап мёртвой вороны.
Обе вывихнутые ноги поджаты к раздавленной груди. Дождевая вода набралась в
глазницы, и в двух маленьких лужицах отражались небо и облака.
Старик попятился, как кот - осторожно, шаг за шагом. Затем остановился.
Довольно долго он казался приросшим к месту, наблюдая и размышляя. А потом -
медленно, не поворачиваясь спиной к почерневшему телу - перенёс своё
внимание на сокровища, рассыпаные по земле.
Нью-Йорк, 20-е мая, 14:00
Павильон аукциона "Кристис" представлял собой большое помещение,
обрамлённое в светлое дерево и освещённое прямоугольниками люстр, свисавших
с потолка. Хотя его паркетный пол был выложен прелестной "ёлочкой",
последняя была почти незаметна под бесчисленными рядами заполненных до
отказа кресел - и ногами репортёров, опоздавших и просто зрителей, которые
толпились в дальнем конце помещения.
Когда председатель "Кристис" взгромоздился на подиум, в комнате
воцарилась тишина. Длинный кремовый экран позади него, который в день
обычного аукциона оказался бы заполнен картинками или фотографиями,