"Дуглас Престон, Линкольн Чайльд. Ледовый барьер" - читать интересную книгу автора

чернила. Дыхание участилось. Поначалу он думал, что данные ошибочны: но вот
они повторились - три попытки, результаты согласуются. Он прошёлся ещё раз,
быстрее, чем раньше. Вытянул ещё одну распечатку, быстро глянул на неё,
затем скомкал и швырнул в карман штормовки.
После четвёртой попытки он принялся разговаривать сам с собой низким,
быстрым однотонным голосом. Вернувшись к мулам, он опустил сканер на мешок и
дрожащими руками развязал второй вьюк. Из-за спешки один из контейнеров упал
на землю, из него посыпались ледорубы, лопаты, геологические молотки, свёрло
и связка динамита. Масангкэй схватил ледоруб и лопату и побежал обратно, к
центру плато. Швырнув лопату на землю, принялся лихорадочно махать
ледорубом, разламывая грубую поверхность. Затем он выковырял лопатой
поддавшийся гравий, отбрасывая его далеко в сторону. И дальше продолжал в
том же духе, чередуя лопату с ледорубом. Мулы, с поникшими головами и
наполовину закрытыми глазами, безучастно наблюдали за ним.
Масангкэй работал, а дождь всё усиливался. Мелкие лужицы собирались в
самых низких местах плато. Холодный запах льда медленно смещался к северу от
моря, от пролива Франклина. Слышался отдалённый раскат грозы. Любопытные
чайки прилетели и кружились у него над головой, издавая крики одиночества и
отчаяния.
Дыра углубилась на фут, затем на два. Под слежавшимся слоем гравия
наносной песок был мягок, и его было легко отбрасывать в сторону. Холмы
исчезли, спрятались за надвинувшейся завесой дождя и тумана. Масангкэй
продолжал работу, постепенно избавляясь от куртки, затем от рубашки, а потом
и от футболки. Одежда летела прочь из ямы, в которой он трудился. Грязь и
вода смешивались с потом, который струился по его спине и груди, стекая по
выпуклостям и впадинам мускулатуры. Борода промокла насквозь.
Затем Нестор с криком остановился. Припал к земле, смахивая песок и
грязь с твёрдой поверхности, покоившейся под его ногами. Он позволил дождю
смыть с неё последние остатки грязи.
Внезапно мужчина вздрогнул в шоке и замешательстве. Затем упал на
колени, будто собираясь молиться. Благоговейно протянул свои потные руки к
поверхности. Дыхание стало прерывистым, глаза дикими от изумления, пот и
дождь стекали месивом с его лба. Сердце молотом билось в груди - от
напряжения, возбуждения и невыразимой радости.
В этот миг взрывная волна яркого света вырвалась из продолбленного
отверстия. За ней последовал необычайный гулкий рокот, который прокатился по
долине, отражаясь эхом - и умирая среди далёких холмов. Оба мула на шум
подняли головы. Они увидели, как небольшой клочок тумана разделился на части
и медленно исчез под дождём.
Привязанные мулы безучастно отвернулись от этой сцены. На остров
Одиночества спускалась ночь.
Isla Desolacion, 22-е февраля, 11:00
Длинное кожаное каноэ рассекало воды пролива, стремительно продвигаясь
вперёд с приливным течением. Человек, стоявший в нём на коленях, небольшого
роста и напряжённый, опытными движениями орудовал веслом, направляя каноэ
поперёк зыби. Тонкий хвост дыма поднимался от коптящего костра, разложенного
на влажном глиняном щитке посередине лодки.
Каноэ обогнуло чёрные рифы острова Одиночества, направилось в спокойные
воды небольшой бухты и причалило к каменистому берегу. Человек выпрыгнул из
лодки и подтянул каноэ выше отметины, оставленной самым сильным приливом.