"Бертрам Чандлер. За краем Галактики ("Приграничье" #2)" - читать интересную книгу автора

руками странные, подметающие движения. Сара стояла рядом.
- У меня еще остался один патрон! - задыхаясь, заявил Риццио, поднимая
правую руку.
- Луиджи! - голос Сары звучал безапелляционно. - Опусти эту штуку.
Сейчас же!
- Но...
- Лучше делай, как она говорит, - сказал я ему.
- И смотри, куда ступаешь! - приказала она.
Мы осторожно приблизились к паре. Пещерный человек, как я понял, быстро
рисовал на песке, уверенными движениями обрисовывая контуры. С виртуозным
мастерством он выразил голод, терзавший животное, которое он рисовал, голод
и злобу. Мне не хотелось бы встретить такого зверя темной ночью. Мне не
хотелось бы его встретить и среди белого дня.
Перпендикулярно к нашему проходил еще один тоннель. Из него донесся
зловещий шорох, царапанье острых когтей по камню. Я взглянул на примитивный,
но все же выразительный рисунок и слишком ясно себе представил колючую,
длинномордую и острозубую тварь, которая к нам приближалась.
Художник сорвал свою набедренную повязку и швырнул ее в ту сторону,
откуда мы прибежали. Затем, схватив Сару за руку, он побежал. Мы последовали
за ними. Последнюю часть путешествия мы двигались вслепую, и я пожалел, что
у Луиджи не хватило соображения схватить фонарь вместо пистолетов. Такое
ощущение достаточно неприятно, даже если вы полностью одеты и обуты. Мы с
Луиджи были изодраны и истекали кровью, когда, наконец, выбрались наружу.
Сара с художником даже почти не поцарапались. Вертолет стоял на месте.
Каким-то образом - хотя нам пришлось выбросить часть припасов - нам удалось
поместиться в кабину вчетвером. Взлетая, мы слышали нарастающий рев из
пещеры и поняли, что пещерные люди, имея опыт общения с тварью, которая
осталась прикрывать наш побег, несомненно, победят ее.
Приятно было сознавать, что они не смогут достать нас в шлюпке на
орбите.
Казалось, прошло долгое время, когда "Леди Фарэуэй", в ответ на
призывы, посылаемые Сарой, появилась и подобрала нас. Это и было долгое
время - субъективно, имеется в виду, для Луиджи и меня. Луиджи печалился о
том, что потерял веру в свое оружие, и, насколько я знаю, он так и не
простил Сару за то, что она не позволила ему стрелять.

* * *

- Но я обещала художнику, Раулю, - объяснила она. - Я обещала, что если
он поможет нам бежать, то ты не станешь применять свое оружие против его
народа...
Луиджи печалился, что потерял уверенность в своей твердой руке и верном
глазе - а я о том, что потерял Сару.
- Я все еще люблю тебя, - говорила она, - в какой-то степени. Но ты не
телепат, и у тебя нет таланта, который можно было бы развить и отточить. А
Рауль - телепат, и еще многое другое. Посмотри на это таким образом - мог бы
ты жить с женщиной, с которой у тебя нет общего языка? С Раулем я могу
говорить так, как никогда не смогла бы говорить с тобой.
- И ты можешь полюбить его так, как никогда не любила меня, - горько
заметил я.