"Шамфор. Максимы и мысли. Характеры и" - читать интересную книгу автора

тыни оказавшие огромные услуги французской изящной словесности,
окончили жизнь в нищете и что Шарль Этьен, их преемник, сделавший
в нашей литературы немногим меньше, чем они, умер в богадельне.
Слышал я также о том, что Андре Дюшен, которого можно считать авто-
ром первых трудов по истории Франции, был изгнан из Парижа нуждой
закончил дни на своей маленькой ферме в Шампани; он насмерть раз-
бит, упав с воза, груженного сеном. Не легче была и участь Адриена де
Шуа создателя нумизматики. Сансон, родоначальник наших геогра-

фов в семьдесят лет ходил пешком по урокам, чтобы заработать себе
на хлеб. Всем известна судьба Дюрье, Тристана, Менара и многих
из их. Умирающий Корнель не мог позволить себе даже чашки бульона.
не меньше лишения терпел Лафонтен. Расин, Буало, Мольеру, Кино
жилось лучше лишь потому, что дарования свои они отдали на службу
королю. Аббат Лонгрю, приведя и сопоставив эти печальные истории
судьбах великих французских писателей, добавляет от себя: оТак сними
тогда обходились в этой несчастной странеп. Знаменитый список лите-
раторов, которых король намеревался наградить пенсиями, составили
Перро, Тальман и аббат Галлуа и затем подали его
Кольберу; они не внесли в него имен тех, кого ненавидели, зато
записали несколько иноземных ученых, отлично понимая, что король и
министр будут весьма польщены похвалой людей, живущих в четырехстах
лье Парижа.

Глава VIII

О РАБСТВЕ И СВОБОДЕ ВО ФРАНЦИИ ДО И ВО ВРЕМЯ

РЕВОЛЮЦИИ

У нас вошло в привычку насмехаться над каждым, кто превозносит
первобытное состояние и противопоставляет его цивилизации. Хотелось бы
однако, послушать, что можно возразить на такое, например, сообра-
жение: еще никто не видел у дикарей, во-первых, умалишенных, во-вто-
рых самоубийц, в-третьих, людей, которые пожелали бы приобщиться
цивилизованной жизни, тогда как многие европейцы в Капской колонии
и в обеих Америках, пожив среди дикарей и возвратясь затем к своим сооте-
чествснникам. вскоре вновь уходили в леса. Попробуйте-ка без лишних
слов и софизмов опровергнуть меня!

Вот в чем беда человечества, если взять цивилизованную его часть:
в нравственности и политике зло определить нетрудно-это то, что при-
носит вред; однако о добре мы уже не можем сказать, что оно безусловно
приносит пользу, ибо полезное в данную минуту может потом долго или
даже всегда приносить вред.


Труд и умственные усилия людей на протяжении тридцати-сорока ве-
ков привели только к тому, что триста миллионов душ, рассеянных по
всему земному шару, отданы во власть трех десятков деспотов, причем