"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Только вот товарищ старший лейтенант, видимо, не очень мне
доверяет, - поспешно, точно боясь молчания, которое может наступить,
продолжала Оля, - не хочет брать меня воздушным стрелком.
- Ну, я ухожу, - неожиданно сказал Воронин, - спокойной ночи.
Впрочем...
Он не договорил, передёрнул плечами и медленно зашагал в сторону.
- Пойдём и мы, - сказал Завьялов. Эти слова неожиданно для него
самого прозвучали жёстко и с вызовом.
Он взял Олю под руку, и они пошли в сторону леса.
- Оля! - вдруг послышался из темноты голос Воронина. Завьялову
показалось, что он прозвучал как-то жалобно и беспомощно.
- Да? - отозвалась она и остановилась.
- Ты... ты бы надела сапоги, - глухо сказал невидимый в темноте
Воронин. - Скоро роса выпадет. Простудишься.
- Но... я же ненадолго, - отозвалась Оля, - мы поговорим немного с
Володей, и я вернусь. Вы меня слышите, товарищ старший лейтенант?
Ответа не было.
- Пойдём, - тихо сказала Оля и взяла Завьялова за руку.
Если бы он знал, что они в последний раз вместе! Если бы он знал, что
больше не увидит её!
Но до этого ещё далеко. Пройдут ещё долгие месяцы, и он получит от Оли
десятки писем, и сам будет писать ей, где бы он ни был, в каких бы условиях
ни находился, пока не наступит молчание. Долгое чёрное молчание...
Но сейчас Завьялов шёл рядом с ней, она держала его за руку крепко, как
в тот день, в толпе на волжской набережной. И он был уверен, что теперь уже
всю жизнь будет видеть её лицо. А он видел его во второй и последний раз.
Если бы он знал это, если бы мог предвидеть!..
Он рассказал, как искал её тогда на пароходе в ту страшную ночь, а она
рассказала, как осталась на пристани, затёртая в толпе, и лишь через неделю
добралась до Астрахани. И о том, что ещё там, на набережной, она сказала
себе, что найдёт своё место в этой суровой жизни и никогда больше не
окажется щепкой, которую несёт по течению и больно бьёт о берега. На второй
же день по приезде в Астрахань Оля пошла в военкомат просить, чтобы ей дали
возможность получить военную специальность. А когда там отказали, пошла в
горком комсомола. Но и там получила отказ: ведь ей ещё не было
восемнадцати.
Она хотела попасть в авиацию, кем угодно, но непременно в авиацию,
потому что знала: только в авиации они когда-нибудь смогут встретиться. Она
дневала и ночевала в горкоме, подстерегала секретаря при входе в кабинет и
у подъезда и добилась наконец, что в документах перечеркнули дату её
рождения и поставили заветную цифру "18".
И когда главное препятствие оказалось преодолённым, ей уже совсем
нетрудно было поступить в трёхмесячную школу младших авиаспециалистов и
получить звание мастера вооружения. Так она попала на фронт, в полк
штурмовой авиации...
Если бы Завьялов и Ольга встретились впервые в мирные дни, кто знает,
может быть, они и прошли бы мимо друг друга. А если бы возникло чувство, то
оно развивалось бы медленно, понадобилось бы время, пока эти двое молодых
людей поняли бы, что любят друг друга.
Но они встретились в страшные дни, когда война разметала семьи, лишила