"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора - Только вот товарищ старший лейтенант, видимо, не очень мне
доверяет, - поспешно, точно боясь молчания, которое может наступить, продолжала Оля, - не хочет брать меня воздушным стрелком. - Ну, я ухожу, - неожиданно сказал Воронин, - спокойной ночи. Впрочем... Он не договорил, передёрнул плечами и медленно зашагал в сторону. - Пойдём и мы, - сказал Завьялов. Эти слова неожиданно для него самого прозвучали жёстко и с вызовом. Он взял Олю под руку, и они пошли в сторону леса. - Оля! - вдруг послышался из темноты голос Воронина. Завьялову показалось, что он прозвучал как-то жалобно и беспомощно. - Да? - отозвалась она и остановилась. - Ты... ты бы надела сапоги, - глухо сказал невидимый в темноте Воронин. - Скоро роса выпадет. Простудишься. - Но... я же ненадолго, - отозвалась Оля, - мы поговорим немного с Володей, и я вернусь. Вы меня слышите, товарищ старший лейтенант? Ответа не было. - Пойдём, - тихо сказала Оля и взяла Завьялова за руку. Если бы он знал, что они в последний раз вместе! Если бы он знал, что больше не увидит её! Но до этого ещё далеко. Пройдут ещё долгие месяцы, и он получит от Оли десятки писем, и сам будет писать ей, где бы он ни был, в каких бы условиях ни находился, пока не наступит молчание. Долгое чёрное молчание... Но сейчас Завьялов шёл рядом с ней, она держала его за руку крепко, как в тот день, в толпе на волжской набережной. И он был уверен, что теперь уже Если бы он знал это, если бы мог предвидеть!.. Он рассказал, как искал её тогда на пароходе в ту страшную ночь, а она рассказала, как осталась на пристани, затёртая в толпе, и лишь через неделю добралась до Астрахани. И о том, что ещё там, на набережной, она сказала себе, что найдёт своё место в этой суровой жизни и никогда больше не окажется щепкой, которую несёт по течению и больно бьёт о берега. На второй же день по приезде в Астрахань Оля пошла в военкомат просить, чтобы ей дали возможность получить военную специальность. А когда там отказали, пошла в горком комсомола. Но и там получила отказ: ведь ей ещё не было восемнадцати. Она хотела попасть в авиацию, кем угодно, но непременно в авиацию, потому что знала: только в авиации они когда-нибудь смогут встретиться. Она дневала и ночевала в горкоме, подстерегала секретаря при входе в кабинет и у подъезда и добилась наконец, что в документах перечеркнули дату её рождения и поставили заветную цифру "18". И когда главное препятствие оказалось преодолённым, ей уже совсем нетрудно было поступить в трёхмесячную школу младших авиаспециалистов и получить звание мастера вооружения. Так она попала на фронт, в полк штурмовой авиации... Если бы Завьялов и Ольга встретились впервые в мирные дни, кто знает, может быть, они и прошли бы мимо друг друга. А если бы возникло чувство, то оно развивалось бы медленно, понадобилось бы время, пока эти двое молодых людей поняли бы, что любят друг друга. Но они встретились в страшные дни, когда война разметала семьи, лишила |
|
|