"Александр Борисович Чаковский. Победа (Книга 3) " - читать интересную книгу автора

сопровождаемый офицером, видимо адъютантом, подошел к одному из вагонов.
- Смотрите, Кекконен! - воскликнул Клаус.
Президент Финляндии сердечно поздоровался с Леонидом Ильичом
Брежневым - главой советской делегации, радушно пожал руки Громыко, Черненко
и Ковалеву.
"А все-таки я счастливый человек, - в который уже раз подумал
Воронов, - быть в Потсдаме и через тридцать лет иметь возможность увидеть
вот это!.."
Мысленно он поблагодарил Клауса за идею - наблюдать прибытие советской
делегации по телевидению. Много ль бы он увидел, стоя в толпе журналистов,
на одной из двух железнодорожных платформ, подогнанных к перрону? Только
церемонию встречи. А теперь каждый шаг делегации, выражения лиц были у него
на виду.
Вдруг ослепительный свет ударил Воронову прямо в глаза. Он даже
зажмурился, потом резко повернул голову и увидел Чарли Брайта...

- Хэлло, Майкл! - крикнул Брайт, встретив мой злой взгляд.
- Тебе, кажется, положено быть на аэродроме? - насмешливо спросил я.
- Уже отдежурил там всю ночь. И никак не думал, что такой удачный
снимок сделаю не там, а вот здесь. Русский, поляк и немец сидят рядом, почти
в обнимку! Такое фото скажет о многом.
Действительно, справа и слева от меня сидели Вацлав Збарацкий и Вернер
Клаус, положив руки на мои плечи, - так им было удобнее сидеть на
подлокотниках моего кресла.
- Мы не собирались позировать, - сухо сказал Клаус по-английски, - но
если такое толкование... что ж, тем лучше.
- В Потсдаме подобную фотографию сделать было бы трудно, как думаешь,
Майкл-бэби? - усмехнулся Чарли.
- Тем и дорого Хельсинкское совещание, - вполне серьезно сказал
Збарацкий. И добавил: - В том числе и этим...
Я уже собрался было направиться к выходу, когда Вацлав несмело
напомнил:
- Пан Воронов обещал мне...
- Ну, конечно, конечно! - громче, чем это было необходимо, откликнулся
я, безмолвно упрекнув себя: "Ведь мог бы уйти, забыв о просьбе этого
вежливого молодого поляка". А вслух продолжал: - Я полностью к вашим
услугам. Может быть, зайдем в бар?
- Честно говоря, мне надоели бары, слишком уж много их повсюду, -
ответил поляк. - Впрочем, - торопливо поправился он, - если у пана есть
желание пойти в бар...
- Нет, нет, - прервал его я. - Давайте присядем где-нибудь здесь.
Мы устроились в одном из холлов, подальше от телевизоров, опустились в
мягкие кресла.
- Итак... - произнес я, - нахожусь в полном распоряжении моего
польского товарища...
- Да, да, товарища, - согласно повторил Вацлав. - Русских, наверное,
коробит наша форма обращения - "пан". С этим словом связаны неприятные для
нас, коммунистов, ассоциации. Но мы решили сохранить его. Иногда человека
трудно назвать "товарищем", а "гражданином" - слишком уж казенно. "Пан"
более вежливо. И нейтрально. Немцы тоже сохранили в обращении "хэрр" и