"Александр Борисович Чаковский. Победа (Книга 3) " - читать интересную книгу автора

которому предстоит состояться в Хельсинки, начнется 30 июля 1975 года в 12
дня и закончится 1 августа 1975 года в 6 часов вечера..."
"Какая четкость! Какая блестящая организация дела!" - восхитился
Воронов.
Ему довелось бывать во многих международных пресс-центрах, но такого
уровня технического обеспечения нелегкого труда журналистов он не встречал
еще нигде. И нигде, кажется, не было к их услугам такого количества
электроники и автоматики: десятки телефонов международной связи, телетайпов,
телемониторов, с помощью которых можно следить за ходом совещания, не выходя
из комнаты, отведенной в пресс-центре каждому из крупнейших информационных
агентств. Но главное - по крайней мере для Воронова это было главным -
десятки телевизоров, расположенных в галерее; они давали возможность любому
из журналистов в короткое время "побывать" везде: на аэродроме, вокзале,
городских улицах, в здании парламента, во дворце президента страны...
Снова Воронов вспомнил маленький тихий городок в Германии - Потсдам и
его окраину Бабельсберг, где был в далеком уже 1945 году, во время
переговоров глав трех держав-победительниц: СССР, США и Англии; представлял
Совинформбюро. В зал, где совещались Сталин, Трумэн и Черчилль,
корреспондентов не допустили. Тем не менее им удавалось всеми правдами и
неправдами узнавать многие интересные подробности о ходе переговоров.
Нет, Воронов не хотел сравнивать то событие и это, сегодняшнее: Потсдам
и Хельсинки. Понимал, что каждое из них займет свое важное место в истории.
И все же именно на фоне Потсдама рельефнее вырисовывалось значение
Хельсинкского совещания. Здесь, как равноправные, будут присутствовать и
такие государства, само существование которых в их сегодняшнем виде в
Потсдаме надо было еще отстоять.
Не допустить социализм в Восточную Европу - вот чего хотели наши
партнеры по переговорам в Потсдаме. А сегодня, в Хельсинки, социалистические
страны Европы присутствуют как равноправные, признанные всем миром.
Потсдам представлялся Воронову как бы предысторией завтрашнего
Совещания. Предысторией теперь уже давней. Но Воронов знал: была и новейшая
предыстория. Она имела свои даты, свою хронологию.
Воронов в задумчивости перелистал еще раз документы из принесенной
Томулайненом папки. На каждом из них был некий гриф: "CSCE". "Что сие
означает?" - подумал он. Но уже через минуту, с помощью того же Томулайнена,
расшифровал эту аббревиатуру. По-русски она означала: "Конференция по
безопасности и сотрудничеству в Европе".
Всего четыре буквы, но сколько за ними труда, сколько споров, сколько
столкновений!
О, Воронов достаточно хорошо изучил ход подготовки к Хельсинкскому
совещанию. Свою первую статью о нем он написал в середине семьдесят третьего
года. Тогда в столицу Финляндии съехались министры иностранных дел из
Европы, Соединенных Штатов и Канады. Но многосторонние подготовительные
консультации начались еще с конца семьдесят второго года. Об этом, "первом
этапе" Воронов знал только по документам, и статья получилась слишком
оптимистичной. Она была пронизана верой в то, что мир стоит уже на пороге
Совещания. Впрочем, в этом ошибся тогда не только Воронов. Очень многим
хотелось верить в близкую победу здравого смысла, а до нее было еще далеко -
долгие месяцы, даже годы.
Второй этап - самый длительный и самый трудный - протекал в Женеве с