"Питер Чейни. Поймите меня правильно" - читать интересную книгу автора

напитки в этом заведении, что он очень хотел бы жениться, но ему все время
приходится откладывать свадьбу, так как не хватает монеты. На что я сказал:
в жизни часто приходится встречаться с подобными ситуациями, но что если он
будет умником, я, может быть, подвину ему с десяток долларов, американских,
разумеется.
Я сказал: я американец и болтаюсь здесь детому, что подыскиваю ранчо
для одних богачей из Нью-Йорка. На это он заметил, что американец, который
собирается в настоящее время купить в Мексике ранчо, должен быть абсолютным
психом, хотя, с его точки зрения, добавил он потом, все американцы психи.
Говоря это, он все время смотрел на меня какими-то отсутствующими
глазами. Я достал из кармана бумажник и начал пересчитывать свои банкноты. К
этому занятию он проявил заметный интерес.
Тогда я спросил его, не знает ли он парня по имени Педро Домингуэс. Он
говорит: нет, что-то не помнит, но если немного подумает, может быть,
вспомнит и все мне сообщит. Он тут же оживился и сказал: ну да, он вспомнил
парня по имени Педро Домингуэс и что тот непременно сегодня же вечером
зайдет в кабачок.
На это я как раз и надеялся.
Жара невыносимая. Как в аду. Где-то в деревушке по пыльной дороге
тащится местный парень и наигрывает на гитаре одну из бесчисленных нудных
мексиканских мелодий, от которых у меня в глазах темно. Кругом такая унылая
давящая обстановка, что мне кажется, если бы я сейчас начал умирать, я бы
почувствовал огромное облегчение.
Какой-то однорукий парень сидит в углу и изо всех сил старается выжать
лимон в свою текилу. Изредка он бросает на меня такие многозначительные
взгляды, что я уже начинаю подумывать, не догадался ли тут кто-нибудь о том,
кто я такой. От этой мысли мне стало еще более жарко, а воротничок вроде
стал еще больше давить.
Сидящие в кабачке бабенки все какие-то костлявые, сухопарые.
Мексиканские женщины или уж очень красивые, или вот такие, как эти, и я
лучше уж согласился бы в седьмой раз посмотреть какую-нибудь старую картину,
чем любоваться такими образинами.
Официант стоит в дверях и смотрит на улицу. По стене, что напротив
меня, ползет ящерица.
Я еще раз посмотрел на официанта и решил, что он очень похож на
ящерицу. У него какие-то совершенно пустые, без всякой искорки глаза,
которые, вероятно, никогда не меняют выражения, даже если он увидит, что
тебя поджаривают на костре. Пожалуй, это может его только рассмешить.
Я закурил сигарету, подозвал его и сказал, что он мне кажется очень
умным парнем, и если ему удалось вспомнить относительно Домингуэса, может
быть, он вспомнит также одну дамочку, которая живет где-то в здешних местах,
дамочку по имени Фернанда Мартинас.
Он улыбнулся. Он сказал, что сеньора Мартинас каждый вечер в 11 часов
заходит к ним в кабачок, она поет здесь. И в то же время, как она бывает у
нас, Домингуэс обычно вертится где-нибудь поблизости. Он говорит, что
Домингуэс иногда, когда захочет, бывает очень грубым, и вбил себе в голову,
что он один имеет права на сеньору Мартинас и не собирается ни с кем ее
делить.
Интересно, куда сейчас пошел официант? Может быть, он выскользнул из
боковой двери, чтобы разбрехать все тому толстяку-хозяину, которого я видел