"Дэвид Кейс. Клетка (Оборотни, Антология) " - читать интересную книгу автора

Дэвид Кейс

Клетка

(Оборотни. Антология)

(пер. И.Богданов)

Дэвид Кейс (David Case) родился на севере штата Нью- Йорк, но вскоре
перебрался в Англию, регулярно совершая при этом продолжительные путешествия
в Грецию (он утверждает, что однажды видел там оборотня!).
Два его сборника рассказов в жанре хоррор ""Клетка" и другие страшные
рассказы" (The Cell and Other Tales of Horror, 1969) и "Фенгриффен и другие
рассказы" (Fengriffen and Other Stories, 1971) сравнивают с классическими
произведениями о сверхъестественном Алджернона Блэквуда (Algernon
Blackwood). В 1981 году издательство "Аркхэм Хаус" (Arkham House)
опубликовало его полный тайн и загадок роман "Третья могила" (The Third
Grave), где писатель обращается к оккультным учениям Древнего Египта. Кроме
того, Кейс написал более трехсот книг по меньшей мере под семнадцатью
псевдонимами, а его роман-вестерн "Бурение" (Plumb Drillin', 1976), вскоре
после появления предлагавшийся Стиву Маккуину,[1] сейчас, кажется, уже готов
к экранизации. "Фенгриффен" и классический триллер об оборотнях "Охотник"
(The Hunter) были экранизированы под названиями "А теперь начинается крик!"
(And Now the Screaming Starts! 1973) и "Крик волка" (Scream of the Wolf,
1974).
"Клетка", которую называют "наводящим ужас психопатическим описанием
ликантропии",[2] была первым страшным рассказом автора. Рэмси Кэмпбелл
заметил, что это произведение Кейса "можно поставить в ряд с самыми яркими
произведениями, созданными сегодня в жанре хоррор в чем вы убедитесь,
прочитав предлагаемую вашему вниманию историю, которая не может не вызвать
волнения...
Когда умерла моя старая тетушка Хелен, я, будучи ее единственным
родственником, унаследовал ее дом. Я не очень-то горевал, что она умерла,
потому что почти не знал ее, а по поводу дома не испытывал чрезмерной
радости, потому что это была старая, уродливая, неуютная развалюха.
Наверное, когда-то это выглядело вполне приличным буржуазным домом, но
тетушка Хелен много лет прожила в нем в полном одиночестве с того времени,
когда исчез ее муж, - и я не слышал, чтобы когда-нибудь она затевала ремонт.
Хелен была немного не в своем уме и никогда не выходила из дому. Каждый
из них - дом и старуха - жил своей жизнью. Иногда ее видели покачивающейся в
кресле на крыльце, при этом она то ли хихикала, то ли бормотала, то ли
постанывала. Звук был настолько странным, что от него мороз пробегал по
коже. Никто не знал, насколько тетушка Хелен была безумна, да никому до
этого и дела не было. На вид она казалась весьма безобидной. Ее оставили в
покое, и в конце концов она тихо умерла от старости. И теперь дом тетушки
Хелен принадлежал мне.
В один из пасмурных дней я отправился осматривать свое наследство с
целью выяснить, нет ли там чего-нибудь такого, что могло бы мне
понадобиться, а уже потом дом можно будет и на торги выставлять. Мне хватило
и десяти минут, чтобы убедиться, что ничего интересного в вещах старушки