"Ник Картер. В собственной западне " - читать интересную книгу автора

арестанты?" Ну, я и попал впросак и сказал, что это народ неопасный. "Нельзя
ли, говорит, познакомить меня с кем-либо из арестантов и дать мне таким
образом возможность сказать ему несколько ласковых слов?" Я невольно
всмотрелся в него повнимательнее, но он имел такой невзрачный и не внушающий
подозрения вид, что я не побоялся исполнить его просьбу. Едва успел я
согласиться, как он воскликнул: "Как я рад, что мы стоим несколько поодаль
от остальных арестантов, и тот, с которым я буду говорить, не должен будет
стесняться своих товарищей, когда я постараюсь сердечным убеждением
проникнуть в его сердце". Это мне, говоря правду, понравилось, и я его
спросил, с которым из арестантов он хотел бы побеседовать. "Мне это
безразлично, ответил он, тем более вы говорите, что ни один из них не
опасен. Мне кажется, что вон тот арестант на вид много интеллигентнее
остальных, тот вон громадный мужчина. Позвольте мне поговорить с ним
несколько минут?" Когда я увидел, что он указывает на доктора Кварца, я уже
пожалел, что согласился. Но с другой стороны я, по глупости своей, не хотел
обижать пастора и подозвал Кварца. Он быстро подошел, по-видимому,
обрадовавшись, что позвали именно его. Я в нескольких словах сообщил ему,
что пастор желает с ним побеседовать, и выразил надежду, что он будет вести
себя прилично и вежливо. Кварц вдруг посмотрел на меня с нескрываемой
досадой, точно ему было неприятно беседовать с незнакомым ему человеком.
Потом он внезапно обернулся к незнакомцу и сказал ему тем резким тоном,
который я слышал всегда от него: "Я не придаю цены людям вашего призвания.
Если бы я делал это раньше, я не находился бы здесь. Если вы хотите
досаждать мне благочестивыми изречениями, то незачем вам тратить время и
труд. Но так как смотритель уже позвал меня, то я вас выслушаю, но
предупреждаю, что вы будете напрасно стараться". Пастор, видимо, ужаснулся
от таких слов, и стал разъяснять арестанту грех ожесточения. Кварц отвечал
краткими замечаниями, заставившими меня улыбаться, так как он, как вы
знаете, человек очень остроумный. Тогда пастор вдруг начал говорить
проповедь, точно на кафедре в церкви. Видите, мистер Картер, меня
обыкновенно такие сладкие речи мало интересуют и я, откровенно говоря, начал
скучать. И вот вдруг произошло что-то невероятное.
- А именно? - спросил сыщик.
- Я хочу сказать, что Кварц вдруг исчез у меня на глазах.
- Что? Что вы сказали? - воскликнул Ник Картер в изумлении, в упор
глядя на тюремщика, - вы утверждаете, что доктор Кварц, да вероятно и тот
другой, на виду у всех прочих арестантов и их сторожей, среди бела дня,
сделались невидимыми?
- Я могу рассказывать только о том, что на самом деле произошло, мистер
Картер, - с тяжелым вздохом ответил Прейс, - Кварц исчез и вместе с ним и
тот другой человек. Ни я, и никто из стражников и прочих арестантов не
видели, куда они делись. Я согласен, что это кажется невероятным, но если вы
выслушаете меня до конца, то я изложу вам все, как оно было на самом деле.
Прейс наклонился к сыщику и указал на одно место своей головы.
- Если вы потрудитесь пощупать вон эту шишку на моей голове, мистер
Картер, то вы увидите то, что у меня осталось на память от всего этого
происшествия - только, вот, эта опухоль. Правда, еще не выяснено, каким же
образом никто из других ничего не увидел, а ведь они стояли от меня на
расстоянии не более восьмидесяти шагов. Так или иначе, ни стражники, ни
арестанты не знают, что именно происходило в течение ближайших пяти минут.