"Барбара Картленд. Маска любви " - читать интересную книгу автора

Но Симеон Уоллес приехал не один, он привез с собой свою дочь Элизабет.
Элизабет Уоллес была красива очень по-английски. Светловолосая, с
яркими голубыми глазами и необыкновенно обаятельная, эта девушка очаровывала
всех, кто с ней знакомился. Николетто Манин не стал исключением.
Не прошло и месяца после их встречи, как он обратился к Большому Совету
за разрешением жениться на ней.
Несмотря на поддержку его отца, который понимал, как много это значит
для сына, Совет отклонил прошение. Николетто сказали, что они не видят
никаких особых причин, по которым им следует разрешить брак патриция с
иностранкой без всяких благородных связей.
Николетто умолял. Он уговаривал каждого сенатора по отдельности, но они
остались непреклонны.
На тот момент в высшем обществе Венеции существовала определенная
тенденция против введения простых людей во дворянство. Да и Николетто своими
откровенными статьями, конечно же, не покорил сердца тех, кого критиковал.
Когда Симеон Уоллес решил оставить Венецию и забрать с собой дочь,
Николетто уехал вместе с ними.
Они с Элизабет поженились в Лондоне, и поскольку английское общество не
столь непреклонно, как венецианское, то вскоре они нашли себя в
очаровательном и интеллектуальном кругу, и Николетто смог возвыситься как
живописец.
Тесть представил его английским художникам, и молодого венецианца сразу
покорил стиль Ричарда Косуэя, особенно его миниатюры.
Николетто не пытался стать великим мастером, но сосредоточился на
написании миниатюр и делал это настолько хорошо и настолько лестно, что все
хотели иметь его работы.
Наконец, королева заказала ему написать портреты своих детей, и
Николетто стал модным.
Они с Элизабет не были богаты, но жили безбедно и, что важнее, будучи
умными, образованными и веселыми людьми, они словно притягивали в свой дом
людей схожих интересов и ума.
Знаменитый драматург Ричард Бринсли Шеридан, выдающийся политик Чарлз
Джеймс Фокс и близкие друзья молодого принца Уэльского часто собирались в
студии Николетто Манина, засиживаясь за разговорами до раннего утра.
Бот так Катерина и выросла, находя беседу интереснее танцев, остроумие
занимательнее комплиментов, а построение фразы таким же чарующим, как новое
платье или дорогая лента для волос.
- Папа, бывало, говорил, что остроумное слово подобно сверкающему
драгоценному камню и гораздо больше красит женщину.
По мере того как Катерина продолжала рассказ, герцог узнал, что за
трагедия коснулась ее жизни. Сначала умерла ее мать от затяжной болезни,
которую доктора не смогли определить, а минувшей зимой скончался от простуды
ее отец.
Когда девушка осталась сиротой, один из друзей отца связался с
венецианским послом в Лондоне, и тот помог отправить ее к деду, избранному
дожем Венеции два года назад.
В голубых глазах Катерины заблестели слезы, когда она вспоминала, как
ей не хотелось расставаться с Лондоном. Но письма из Венеции велели ей ехать
немедленно, и она пустилась в путь на корабле под венецианским флагом.
Катерина замолчала. "Вид у герцога не слишком то сочувственный", - с