"Барбара Картленд. Маска любви " - читать интересную книгу автора

созданной для скорости яхты герцога, - и скоро они уже шли на фордевинде, а
оставшаяся далеко позади Венеция казалась просто жемчужиной на горизонте.
Прошло, наверно, часа два, прежде чем герцог вернулся в свою каюту.
Он решил заняться докладом, пока переговоры, которые он вел с
коллегией, еще свежи в его памяти, с тем чтобы мистер Питт знал точно, что
говорилось.
Герцог сел за стол, вытащил из ящика несколько плотных листов бумаги и
выбрал одно из больших белых перьев, которые Хедли всегда держал для него
хорошо очинёнными.
Море было спокойным, яхта шла ровно, так что писать не составляло
труда, и герцог уже закончил два листа, когда услышал какой-то шорох.
Звук был еле слышным, даже странно, как это он привлек внимание герцога
сквозь плеск воды о борт и свист ветра в парусах.
Однако герцог услышал его и поднял голову.
Ему показалось, что звук идет из большого расписного шкафа у стены, в
котором Хедли держал его одежду.
Герцог увидел этот шкаф в магазине на Сент-Джеймс-стрит и сразу понял,
что он не только хорошо подойдет для яхты, которая тогда как раз
обставлялась, но и будет радовать его своим видом.
Шкаф был французской работы, с прелестными рисунками экзотических птиц
на филенках и с изящной резьбой, типичной для мастеров, прославившихся своим
искусством в прошлом, семнадцатом, веке.
"Уж не крыса ли забралась на борт?" - спросил себя герцог.
Эта опасность существовала всегда, когда судно стояло в гавани, и
герцог настоятельно требовал, чтобы любой его корабль был очищен от крыс. В
отличие от многих судовладельцев он не считал этих тварей неизбежными
членами корабельной команды.
Обеспокоенный этой мыслью, герцог встал и открыл дверцу шкафа.
Не увидев ничего, кроме аккуратного ряда одежды на вешалках, он уже
собрался снова закрыть шкаф, как вдруг ему показалось, что на дне есть
что-то необычное.
Он открыл вторую дверцу и застыл от изумления. В углу шкафа сидела
женщина.
С минуту оба молчали. Затем герцог спросил резко:
- Какого дьявола вы здесь делаете?
- Я... "заяц"... милорд, - ответила незваная гостья, и по голосу герцог
понял, что она совсем еще девочка.
Встав без его помощи, незнакомка вышла из шкафа. Герцог недоверчиво
уставился на нее.
На девушке было платье из серебряной и белой парчи, великолепное и
очень дорогое, а на шее переливалось ожерелье из безупречного жемчуга.
Ее рыже-золотые волосы были того натурального цвета, которым больше
всего восхищались и которого больше всего добивались венецианские дамы, но,
что удивительно, глаза незнакомки были голубые. Яркая чистая голубизна неба
летним днем.
Затем таза герцога перешли с очень красивого овального личика девушки к
тому, что она держала в руках.
Герцог даже представить себе не мог, что в одном предмете соберется
столько богатства.
Он увидел тиару, сделанную в виде венка цветов, но венка, который был