"Барбара Картленд. Недосягаемая " - читать интересную книгу автора

рядом с ее креслом.
- Дорогая, я люблю тебя.
Он прошептал эти слова и положил голову на ее плечо. Она ощутила
дорогую тяжесть, услышала глубокое, мерное дыхание и поняла, что он закрыл
глаза в полном успокоении.
Минута беспокойства прошла, кризис миновал, Иван вел себя как ребенок,
уверенный в прощении матери, убежденный, что наказание ему не грозит и он в
полной безопасности.
- Дорогая, я люблю тебя, - повторил он и нежно, без страсти, поцеловал
пульсирующую жилку, бившуюся на ее шее.

Глава 4

Элизабет, проезжая по тихим извилистым тропинкам, жалела, что у нее не
хватило смелости задать вопрос, который вертелся на кончике языка. Хотя
разве можно кого-то спросить: "Я влюблена?" Нельзя ожидать ответа ни от
кого, кроме как от самой себя, даже от того, кто знает о любви столько же,
сколько Лидия.
Поразительно, думала Элизабет, как Лидия ухитряется продолжать любить
Ивана, несмотря на все его измены. Но еще больше удивляет то, что она
кажется счастливой да и, пожалуй, на самом деле счастлива. Самый отчаянный
скептик вряд ли усомнился бы в том, что она довольна своим союзом с мужем. В
чем здесь секрет? И как ей удается, вопреки даже физической немощи, держать
весь дом на себе?
Элизабет припомнила все то, что слышала об Иване, - о женщинах (многие
из них, как она знала, были из числа близких друзей дома), которые
восхищались им и которые в тесной компании были готовы намекнуть о его
благосклонности и обаянии. Неужели Лидия переживала или, быть может, она
ничего не подозревала? Но ведь о Моуне Грэм сестра узнала. Элизабет была
изумлена. Никогда прежде она не говорила с Лидией о романах Ивана, потому
что, очевидно, пока они давали пищу для многочисленных сплетен и пересудов,
их можно было не принимать всерьез. Но на этот раз все было по-другому: с
кем бы она ни сталкивалась, сразу начинался разговор о том, что Тимоти Грэм
намеревается развестись с женой, и она чувствовала себя просто обязанной
сказать что-то, по крайней мере предупредить Лидию. Но это оказалось
ненужным, Лидия все знала и, что больше всего поражало, отнеслась к этому
спокойно и легко.
Элизабет попробовала представить, как бы она поступила в таких
обстоятельствах. Ей было трудно судить, потому что подобная ситуация была
невозможна в ее собственном браке. Немыслимо, чтобы Артур допустил измену.
Но велика ли в том его заслуга? Скривив губы в улыбке, Элизабет вспомнила,
как кто-то сказал об одном человеке - должно быть, прототипе Артура, - что
он ставит свою жену чуть ниже любимой лошади и чуть выше собаки.
А еще она вспомнила разговор с одной своей остроумной подругой, которая
жаловалась ей на скуку замужней жизни, когда проходит первая страсть юности.
Пытаясь утешить ее, Элизабет тогда сказала:
- Но, дорогая, по крайней мере, твой муж не изменяет тебе.
- Может быть, и так, - последовал ответ, - но это не делает ему чести.
Если бы женщины были дичью или рыбой, он бы постоянно изменял мне каждый
охотничий сезон.